Франкогаллия

Короче, все эти замечания могут быть только добавлены к тому, что говорилось о первых королях Франкогаллии, — хотя это королевство Франкогаллия и просуществовало двенадцать веков, на протяжении всего этого времени им правило всего три династии королей: Меровинги, которые продолжали свой род от пращура Меровея двести восемьдесят три года; Каролинги, восходившие к Карлу Великому, и их род длился триста тридцать семь лет: Капетинги, шедшие от Гуго Капета⁶⁵, которые царствуют и теперь на пятисот восьмидесятом году правления династии.

Глава VI О том, передавалось ли королевство Франкогаллия по наследству или было выборным, и об обычаях, сложившихся при избрании королей

Теперь перед нами встает знаменитый вопрос, который наилучшим образом позволяет понять величайшую мудрость наших предков: передавалось ли королевство Франкогаллия согласно наследственному праву или же согласно решению и выбору народа. Корнелий Тацит свидетельствует в своем труде об обычаях германцев, что королями у германцев (а как мы уже показали выше, наши короли были именно такого происхождения) люди становились только по избранию: «царей они выбирают из наиболее знатных, вождей — из наиболее доблестных»»¹. Подобное установление, которое соблюдается у немцев, датчан свевов и поляков даже в наши дни, известно нам достаточно хорошо, поскольку они избирали своих королей на собрании народа. Однако сыновья умершего короля при избрании пользовались преимущественным правом. И как нам о том поведал Тацит в том же сочинении, их предпочитали прочим. Мне не приходит на ум ни один обычай, который бы являлся более благоразумным, чем этот. И что может быть придумано ради пользы государства лучше? Ведь (как справедливо заметил в своем жизнеописании Суллы² Плутарх), если хозяин, предпочитая собаку или коня лучших статей тому, у кого лучше родословная, поступает правильно, то и те лица, которые устанавливают порядки в государстве, не совершат ошибку, если станут предпочитать личные заслуги благородству происхождения³. К этому Плутарх еще добавляет, что родители, обуреваемые надеждой передать владения своим детям в наследство, стремятся наделить своих сыновей властью так, чтобы их не могли позднее счесть недостойными занять престол и отвергнуть решением народа.

Доказательством мудрости наших предков при учреждении порядков в королевстве Франкогаллии служит и завещание Карла Великого, приведенное в хронике Иоанна Навклера, изданной Генрихом Муцием⁴. В этом завещании содержится и такое положение: «если у кого-либо из трех моих сыновей родится сын, которого народ может пожелать избрать преемником своего отца как наследника его королевства, то наша воля такова — пусть его дядья дадут на это согласие и предоставят сыну их брата царствовать в той части королевства, которая принадлежала его отцу»⁵. Кроме того, не следует нам забывать и о сообщении Регинона во второй книге хроники под годом 806. Так как Карл Великий имел трех сыновей⁶, и он хотел заключить с ними союз в определенное время своей жизни. «Вместе с вельможами и знатью франков (primoribus et optimatibus), — пишет Регинон, — он решил разделить свое королевство между сыновьями, когда же оно было разделено на три части, то составил по этому поводу завещание, которое было подтверждено торжественной клятвой франков»⁷. Об этом же пишет и Эйнхард в своей «Жизни Карла Великого»: «Он призвал к себе Людовика⁸, короля Аквитании, единственного из сыновей Хильдегарды⁹, оставшегося в живых. Собрав надлежащим образом со всего королевства знатнейших (primoribus) франков, Карл при всеобщем согласии поставил сына соправителем всего королевства и объявил наследником императорского титула»¹⁰. То же самое рассказывает нам и Дижонский хронист¹¹.