Франкогаллия

Разумеется, можно прийти к этому выводу из множества указаний на обычай наших предков обрезать волосы всех людей, которых они желали либо отстранить от царствования, либо лишить надежды на трон. У Эймона по этому поводу сказано в том же месте: «Он посмотрел пристально на него [человека] и повелел, чтобы тому отрезали волосы, отрицая тем самым, что тот человек являлся его сыном»⁵. И далее [он пишет]: «когда же его волосы были обрезаны, то его отправили под стражей в Кельн, откуда он ускользнул благодаря бегству и, дав своим волосам отрасти снова, направился к Нарсесу⁶»⁷. Григорий Турский также упоминает об этом событии⁸ в двадцать четвертой главе шестой книги. Далее он рассказывает в сорок четвертой главе о короле Теодорихе: «франки поднялись против него, изгнали его из королевства и жестоко обрезали ему волосы»⁹. В главе тридцать шестой книги четвертой он пишет: «не ты ли тот, которого франкские короли за непомерные притязания неоднократно остригали и выгоняли?»¹⁰. И далее [Григорий продолжает]: «Что Хлотарь, отец мой, возненавидел меня, это всякому известно; что он меня остриг, а потом и братья остригли, это всякому ясно»¹¹. Григорий Турский также рассказывает о событии поразительном (а я бы даже сказал ужасающем) — как королева-мать Клотильда¹² предпочла, чтобы двум ее сыновьям отрубили голову, но не отрезали волосы¹³. Рассказ его содержится в восемнадцатой главе третьей книги и выглядит примерно так: «наша мать, сказал король своему брату, держит у себя сыновей нашего брата и хочет наделить их королевством. Быстрей приезжай в Париж, чтобы решить, что с ними делать, обрезать ли им волосы, чтобы они казались обычными людьми, или лучше убить их и поделить поровну между собой королевство нашего брата»¹⁴. И далее он пишет: «Затем Хильдеберт и Хлотарь ¹⁵ послали к королеве Аркадия¹⁶{о котором мы упоминали выше} с ножницами и обнаженным мечом. Придя к королеве, он показал ей и то и другое и сказал: “О славнейшая королева, твои сыновья, а наши господа-повелители ожидают твоего решения по поводу участи детей. Прикажешь ли ты обрезать им волосы и оставить их в живых или же обоих убить? ”. Однако она предпочла, чтобы их убили, тому, чтобы обрезали им волосы»¹⁷. Эймон в главе двенадцатой своей второй книги рассказывает ту же самую историю и он приписывает Клотильде такую речь.: «что бы ни случилось с ними, я не в силах буду снести того, что их превратят в священников»¹⁸, как будто речь шла о том. чтобы мальчикам выстригли тонзуру клириков. Этот рассказ отличается от сообщения Григория, поскольку Эймон рассматривает такой распространенный обычай так, будто тонзура считалась своеобразным знаком отречения и отлучения от наследования королевства. Более того, я обратил внимание на то, что имелся и другой обычай — короли, уходя на битву, завязывали свои волосы узлом над шлемом как некий знак, который отличал бы их в сражении. Об этом упоминает Эймон в восемнадцатой главе четвертой книги, где он описывает жестокую битву между королем Дагобертом и герцогом саксонцев Бертоальдом: «король, — пишет он, — потерял свои волосы и часть шлема, отрубленные ударом меча, который был нанесен ему по голове, и направил их с оруженосцем своему отцу, чтобы тот поспешил придти к нему на помощь»¹⁹.

Когда я стал разыскивать причины этого обычая, то ничего не сумел обнаружить кроме следующего: поскольку племена франков и галлов носили длинные волосы (известно, что это было в обычае также и у сикамбров и почти всех остальных народов этой области), очевидно, что наши предки считали необходимым признавать длинные волосы украшением, соответствующим королевскому достоинству, и отличием королевского статуса. Любой человек, получивший хотя бы какое-то образование, не нуждается в каком-либо свидетельстве того, что галлы носили длинные волосы (отсюда и появилось выражение Comata Gallia — косматая Галлия) в особенности же я вспоминаю строки Клавдиана, из сочинения, посвященного Руфину²⁰:

«Здесь шагают им вслед огромные рыжие галлы,
Те, кого быстрый Родан питает и медленный Арар,
Те, кто, рождаясь на свет, испытуются водами Рейна»²¹

.

Мы не можем не привести доказательство и свидетельство из первой книги стихов Лукана²², которое показывает, что этот обычай был у франков, которые, как мы уже поведали, происходили от хавков или же являлись хавками: «Ради Рима храбро искал, как остановить длинноволосых хавков в их продвижении, подобном войне»²³.