Франсуа Гизо: политическая биография

Несмотря на то, что Июльская революция была для Гизо «самым разумным, самым тихим и кратким из этих потрясений»[308], «восхищаясь такими всеобщими чувствами, такими проявлениями могущества разума… и героической сдержанностью», Гизо «содрогался, видя возвышающуюся и возрастающую, с минуты на минуту, огромную волну безумных идей, брутальных страстей, порочных поползновений, ужасных фантазий, готовых разразиться и все потопить»[309]. Июльская революция, подчеркивал Гизо, была совершена не «законной властью», а «народным восстанием»[310]. «Вместе с изумительным возвышением народного духа тотчас же явилась и величайшая национальная опасность»: Франция снова подверглась опасности впасть в хаос революции. К счастью, продолжает он, «в это самое время, посреди хаотичного волнения, восстановилась политика порядка, сохранения законной свободы»[311], проводимая группой Сопротивления, перед которой стояла двойная задача: «одновременно бороться против стойких представителей старого французского общества и безрассудных детей нового, против реставрации и революции»[312]. Под политикой Сопротивления Гизо понимал сопротивление «беспорядку, химерическим желаниям, революционным предприятиям»[313]; эта политика, по его словам, осуществлялась «с единственным оружием – со свободой, не прибегая ни к каким исключительным законам, ни к каким жестокостям… уважая все права и свободы своих врагов»[314]. Итак, революция должна быть завершена, Франция не нуждалась больше в нововведениях, она должна упрочить все то позитивное, что уже было достигнуто. Главный залог этого, по мнению Гизо, заключался в укреплении во Франции режима конституционной монархии, в синтезе традиции и современности. Как отмечал П. Розанваллон, во Франции было установлено равенство граждан перед законом и сохранен сам монархический принцип, то есть продолжена связь с предшествовавшей традицией; Июльская революция явилась «политическим компромиссом и историческим синтезом новой и старой Франции»[315].

Итак, полагал Гизо, современную Францию необходимо рассматривать как наследницу революции. Это наследие нужно принять с точки зрения положительных результатов революции, а не сопровождавшего ее экстремизма и насилия. Поэтому даже Революция 1848 г., приведшая к крушению Июльской монархии, к крушению политической карьеры и политических идеалов самого Гизо, не рассматривалась им как отклонение от поступательного развития общества. Оценивать опыт революции 1848–1849 гг. только негативно – это значит, для Гизо, разувериться во всей французской истории, во всей предыдущей традиции, и не только Франции, но и всей Европы[316]. Эта революция, по его мнению, была также борьбой за свободу и прогресс в развитии цивилизации, как и Революция конца XVIII в.: «это те же намерения, те же идеи, часто даже те же формы и те же слова»[317]. Революция 1848 г. – это та же борьба классов, «наполнявшая нашу историю»[318]. Все это так, но, похоже, за этим обоснованием закономерности Революции 1848 г. наблюдается некоторое стремление сгладить свои собственные ошибки и просчеты…

Что касается «классовой борьбы», то, как справедливо отмечал французский исследователь П. Триомф, некоторые страницы «О демократии во Франции» Гизо вполне могли бы быть написаны Карлом Марксом, признававшим Гизо и Огюстена Тьерри создателями классовой теории. Более того, продолжает П. Триомф, между Гизо и Марксом прослеживаются и другие параллели: «Оба автора имели сходное телеологическое представление об истории: для Гизо кульминацией являлась буржуазная монархия, для Маркса – диктатура пролетариата. Оба интересовались европейской цивилизацией, усматривая в ней цивилизацию универсальную. Несмотря на то, что они пришли к диаметрально противоположным выводам, концептуальный долг Маркса по отношению к Гизо очевиден…»[319].

Глава 4 Июльская монархия: первое десятилетие

Министерство народного просвещения. Закон Гизо

Сразу же после Июльской революции в августе 1830 г. Гизо возглавил Министерство внутренних дел, но уже в сентябре 1830 г. вышел из его состава, будучи несогласным с левым, как ему представлялось, курсом правительства. В 1832 г. он получил портфель министра народного просвещения и на этом посту разработал очень важный закон о начальном образовании, вошедший в историю как «закон Гизо», а самого Гизо французские историки считают первым знаменитым во Франции министром народного просвещения. Кроме того, Гизо восстановил уничтоженную Наполеоном Академию нравственных и политических наук.