Франсуа Гизо: политическая биография

В июне 1844 г. состоялся визит императора Николая I в Великобританию. Это визит вызвал тревогу у французских политиков, опасавшихся русско-английского сближения и полагавших, что Россия и Великобритания попытаются без участия Франции урегулировать Восточный вопрос, «поделив» между собой Османскую империю. Страстно желая знать все об этом визите, Ливен просила своих лондонских друзей сообщать ей даже малейшие подробности, которые она передавала, по мере их получения, Гизо, Баранту[516], другим французским политикам, не забывая, однако, сообщать их и императрице Александре Федоровне. Лорд Абердин, постоянный корреспондент княгини, сообщал ей, что «посещение императором Лондона удалось как нельзя лучше, что все классы общества были в восторге от него, и что он – человек замечательный»[517]. Иного мнения о визите российского императора придерживался король Луи Филипп. Стремясь преуменьшить значение этого визита и приема, оказанного императору Николаю англичанами, он, уже после своего посещения Англии, говорил: «Если русский император захочет сравнить этот прием с тем, какой был сделан ему, то, я уверен, его честолюбие должно будет сильно пострадать. Он нарочно отправился в Англию раньше меня, чтобы предупредить мое путешествие, и совершенно напрасно: ему следовало бы поехать после; тогда волей-неволей и его приняли так же, как меня. Впрочем, мне хорошо известно, что его не любят в Лондоне, а потому едва ли бы удалось заставить городских депутатов выйти к нему навстречу Ведь эти олдермены – настоящий кремень»[518].

2 сентября Государственный совет принял решение о выплате Притчарду вознаграждения, о чем Гизо в тот же день сообщил в Лондон. 10 сентября Франция заключила мир с Марокко на условиях, тождественных тем, которые были предложены марокканскому султану еще до его поражения.

Ответный визит короля Луи Филиппа в Великобританию состоялся в октябре 1844 г. 8 октября французская делегация в составе короля Луи Филиппа, Гизо, Монталиве, Риминьи, Мако, генерала Аталена на корабле «Гомер» прибыла в Портсмут, куда за ними на специальном поезде прибыл принц Альберт, доставивший их в Виндзор.

Луи Филиппу был оказан теплый прием; в его честь устраивались банкеты и вечера, он посетил исторические замки короля Артура и Вильгельма Завоевателя. Княгиня писала Гизо 10 октября: «На самом деле, такой прием пойдет на пользу королю. Это его возвысит. Какой стыд для французов так плохо знать то, чем они обладают! Но, знаете, его отсутствие вызывает беспокойство здесь, и все ждут его возвращения. Здесь понимают, что это важное событие для короля»[519].

11 октября, в соответствии с древним торжественным протоколом, Гизо был награжден орденом Подвязки. Луи Филипп, весьма трепетно относившийся к своим монаршим прерогативам, был польщен оказанным ему приемом. Виктор Гюго приводит следующие слова короля: «Меня там прекрасно приняли, толпы народа, восторженные крики, пушечные выстрелы, пиры, банкеты, церемониальные встречи, депутации от всех сословий, приветственные речи городских представителей – все было как нельзя лучше»[520].

Княгиня Ливен также очень высоко оценивала политическое значение визита Луи Филиппа. Она писала лорду Абердину 23 октября 1844 г.: «Вот настоящий праздник для короля, единственный праздник его царствования. Он это заслужил»[521].

Английская общественность и пресса, в целом, отнеслась к визиту благожелательно. «Sun», например, писала: «Счастливое прибытие Луи Филиппа в Англию и полный энтузиазма прием, который ему оказали народ и королева, в одно мгновение разрушили барьер враждебности, зависти, недоверия, подозрения, который французская ультрареспубликанская пресса пыталась воздвигнуть в течение четырнадцати лет». Газета «Standart», рассыпаясь в похвалах в адрес короля Луи Филиппа, писала: «Луи Филипп – это лучший король, который когда-либо управлял Францией. История его жизни, благородство его характера, его героические подвиги ставят его в первый ряд, если не во главе всех прошлых и ныне здравствующих монархов»[522].

Во Франции же визит короля в Англию был воспринят неоднозначно: по словам Н. Д. Киселева, если оппозиция встретила это известие волной критики, то «умеренная публика, в целом, признала визит»[523]. Княгиня писала Гизо 11 октября: «Какие хорошие статьи в английских газетах! Как я гордилась бы моим королем, о котором бы так говорили, и как я была бы тронута иностранной нацией, которая говорила бы со мной в подобном духе! Но у французов нет никакого чувства настоящего такта, счастья, достоинства. Право, я испытываю величайшее презрение к французам в этот момент»[524].

Стремясь успокоить Абердина относительно критических статей во французской прессе, Дарья Христофоровна писала ему: «Какое прекрасное путешествие! Как это понимают и чувствуют здесь. Не обращайте внимания на оппозиционные газеты. Они не имеют ни малейшего успеха даже среди своих сторонников»[525].

Глава 6 Франция и «либерализирующаяся» Европа