Франция. Страна королей и пяти республик

Дворец Наполеона Бонапарта и Жозефины в Мальмезоне

Итальянский поход – это первая война Наполеона, окруженная и в его личной истории, и в истории Франции особым ореолом. В 1796 г. имя генерала Бонапарта впервые пронеслось по Европе, а эхо этого имени докатилось и до России. Именно тогда старик Суворов сказал: «Далеко шагает, пора унять молодца!» Впрочем, унимать «молодца» пришлось не только и не столько Суворову, сколько Кутузову с герцогом Веллингтоном.

Если сравнивать судьбу Наполеона с движением солнца, то Итальянский поход – это его рассвет, полный света и красок наступающего дня. Во время битвы при Аустерлице кровавое солнце Наполеона уже стояло высоко в зените. С Русской кампании начался закат. И окончательно скрылось за горизонтом это кровавое солнце после битвы при Ватерлоо, следствием которой был уход императора с исторической сцены. Пребывание императора на острове Святой Елены – это уже сумерки, почти что ночь.

Наверное, лучше всего о времени Наполеона Бонапарта сказал поэт-романтик Альфред де Мюссе в своем романе «Исповедь сына века»: «Один только человек жил тогда в Европе полной жизнью. Остальные стремились наполнить свои легкие воздухом, которым дышал он. Каждый год Франция дарила этому человеку триста тысяч юношей. То была дань, приносимая Цезарю, и если бы за ним не шло это стадо, он не мог бы идти туда, куда вела его судьба. То была свита, без которой он не мог бы пройти через весь мир, чтобы потом лечь в узенькой долине пустынного острова под сенью плакучей ивы.

Никогда еще люди не проводили столько бессонных ночей, как во времена владычества этого человека. Никогда еще такие толпы безутешных матерей не стояли на городском валу. Никогда такое глубокое молчание не царило вокруг тех, кто говорил о смерти. И вместе с тем никогда еще не было столько радости, столько жизни, столько воинственной готовности во всех сердцах. Никогда еще не было такого яркого солнца, как то, которое осушало все эти потоки крови. Некоторые говорили, что Бог создал его нарочно для этого человека и называли его солнцем Аустерлица. Но нет, он создавал его сам беспрерывным грохотом своих пушек, и облака появлялись лишь на другой день после сражений».

Жозефина Бонапарт

Когда читаешь эти строки, то невольно думаешь: «Не сотвори себе кумира». Наполеоновская Франция сотворила себе кумира и готова была за него умереть. Что же, если Господь хочет нас наказать, то сначала лишает разума… И все же Франция до сих помнит о своем Цезаре. И не только помнит, но и восхищается им. Особенно во Дворце инвалидов или на Корсике… Бесспорно, право французов – боготворить завоевателя, точно так же как право народов, которых он хотел и не сумел покорить, быть уверенными в том, что битва под Москвой, то бишь – Бородино, это все-таки наша победа.

От Реставрации к республике

В 1814 г. Франция устала от своего «цезаря» и приняла его отречение от престола. Европа была смертельно утомлена Наполеоном, ей хотелось покоя, а Франции – тишины. На этой волне всеобщей усталости к власти пришел брат казненного короля Людовика XVI – Людовик XVIII. К тому времени прямых наследников у казненного Людовика XVI не осталось: его единственный сын умер от голода, дурного обращения и побоев в тюрьме Тампля. Якобинцы хотели сделать из сына короля сапожника и велели обучать его сапожному ремеслу. На сцене появился сапожник Симон, ярый санкюлот, который и стал наставником дофина. Симон натянул на голову ребенка красный революционный колпак, учил его петь «Ça ira» и «Карманьолу».

Несчастного мальчика разлучили с матерью, королевой Марией-Антуанеттой, которую вскоре казнили, и сестрой – Марией-Терезой. Доктор Дессо, посетивший дофина в Тампле, писал: «Я нашел ребенка-идиота, умирающего, жертву самой низкой бедности, полностью заброшенное существо, опустившееся от самого жестокого обращения». Согласно официальной версии, юный Людовик умер в тюрьме Тампля – от истощения и плохого обращения. Однако многие историки считают, что дофину, которого роялисты после казни его отца признали королем, все-таки удалось бежать.

Так или иначе, но Людовик XVIII, пришедший к власти после отречения Наполеона Бонапарта, признавался, согласно заключенной в апреле 1814 г. конвенции о перемирии с Францией, не королём, а «Его Королевским Высочеством Господином, Сыном Франции, Братом Короля, Наместником Французского королевства». Русский император Александр I в письмах упорно именовал короля Людовика XVIII графом Прованским, а сам Людовик приказывал служить заупокойные мессы по казненному брату и золовке, но не по племяннику, имя которого всякий раз вычеркивал из поминальных распоряжений. Следовательно, делают вывод французские историки, брат казненного короля, возведенный на престол союзными армиями, и сам не был уверен в том, что его племянник мертв.