Франция. Страна королей и пяти республик

Преемником Людовика XVIII стал его младший брат, граф д, Артуа, взошедший на французский престол под именем Карла X. Граф д, Артуа, брат несчастного казненного Людовика XVI, так долго и упорно интриговавший против короля при его жизни, добился французского престола после его смерти. Не будь революции, страной правили бы потомки Людовика XVI, в частности, его сын Луи-Шарль. Но Луи-Шарль Бурбон умер в Тампле, а после революционных лет и Наполеоновской империи престол Франции освободился для тех, кто при другом раскладе не смог бы на него претендовать.

Карл X был, что называется, «ультрароялистом». Еще Людовик XVI называл его бóльшим роялистом, чем сам король («plus royaliste que le roi»). Если Людовик XVIII пытался примирить французов под знаком Реставрации монархии, то Карл X мечтал о возвращении к политическому режиму 1788 г., к «старой доброй» Франции и абсолютной монархии. Но подданные короля могли принять его только в качестве конституционного монарха. Карла X не раз предупреждали о том, что не стоит посягать на Хартию 1814 г., выполнявшую в стране роль Конституции. Однако Карл был смел, энергичен, полон сил и решимости. Он настаивал на жестких мерах и пытался вернуть монархии ее прежний престиж. К моменту воцарения Карлу было уже 67 лет, но король поражал двор и подданных своей неукротимой энергией и силой воли. Это, с одной стороны, вызывало к нему симпатии, а с другой – отпугивало.

К 1830 г. правительство Карла X потеряло симпатии парижан. Карл, считавший своего брата Людовика XVIII безбожником, циником и отступником, предателем интересов монархии, решил посягнуть на краеугольный камень новой Франции – Хартию 1814 г. Король подписал Июльские ордонансы, ограничивающие свободу прессы и сокращающие количество избирателей. Непосредственным следствием этой фатальной ошибки стало Июльское восстание 1830 г. в Париже, которому толком никто не противостоял.

2 августа 1830 г. король отрекся от престола и назначил преемником, в обход сына, герцога Ангулемского, своего внука, десятилетнего графа Шамбора. Этот мальчик был сыном герцога Беррийского, любимого ребенка Карла, заколотого рабочим Лувелем. Регентом при графе Шамборе стал герцог Луи-Филипп Орлеанский, впоследствии единолично правивший Францией.

Луи-Филипп Орлеанский – один из самых примечательных французских монархов эпохи Реставрации и последний из французских королей. Он был сыном Филиппа Эгалите (Филиппа «Равенство», фр. égalité – равенство), герцога Орлеанского, который отрекся от своего титула и семьи и примкнул к революционерам. Филипп Эгалите вступил в якобинский клуб и даже проголосовал за казнь своего ближайшего родственника Людовика XVI. Бесспорно, либеральные убеждения гражданина Эгалите делали ему честь, но голосовать за казнь ближайшего родственника – это уж слишком! Конечно, наша собственная революция и последовавшая за ней сталинская эпоха знали немало Павликов Морозовых, отрекшихся от своих родных и близких, но едва ли можно считать это заслугой, несмотря на любые убеждения.

Юный Луи-Филипп последовал примеру отца, вступил в Якобинский клуб, а потом решил служить революции на поприще войны. Что им руководило? Конечно, этот странный принц верил в революцию, боготворил Прекрасную Деву Свободу, но эта ловкая девица очень быстро «вознаградила» его за слепую веру. Отец Луи-Филиппа, Филипп Эгалите, был гильотинирован по приказу тех же якобинцев, чью дружбу он так хотел приобрести. Перед гильотиной Филипп опустошил две бутылки шампанского и взошёл на эшафот лихо и смело. Даже роялисты, ненавидевшие принца-революционера, вынуждены были заметить: «Жил, как собака, а умер, как подобает потомку Генриха IV».

На аллее королев в Люксембургском саду