Франция в начале XVII века (1610–1620 гг.)

Усиленная продажа цензив не привела в XVI в. к полному исчезновению цензитариев. Они сохранились, насколько можно — судить, отнюдь не в малом количестве. Вычислить соотношение цензитариев и арендаторов крайне трудно, так как, помимо отсутствия для всей страны в целом нужных данных, необходимо учитывать и то обстоятельство, что очень многие цензитарии, владея крайне незначительными участками земли, являлись одновременно и арендаторами (главным образом испольщиками), приарендовывая землю у сеньеров и горожан. Бесспорно все же, что за счет сокращения числа цензитариев, продавших свои цензивы, значительно увеличилось число простых арендаторов (fermiers) и арендаторов-испольщиков (métayers). Многие из них были полностью обезземелены или же находились на грани экспроприации, владея лишь мелкими и мельчайшими участками. Следует подчеркнуть при этом, что арендуемая земля (если она была по своему происхождению цензивой) была отягощена цензом и другими невыкупаемыми феодальными поборами, как и участки, еще остававшиеся в наследственном владении цензитариев.

Наиболее характерной формой срочной аренды во Франции XVI в. была испольщина. Этот широко засвидетельствованный в науке факт Определяет направление, в котором следует вести исследование вопроса вообще.

Рассматривая систему испольщины с экономической точки зрения, Маркс определил ее как форму ренты, переходную к капиталистической, при которой капитал для ведения дела доставляется и землевладельцем, и арендатором, а продукт делится между ними в определенных пропорциях. Арендатор-испольщик, не будучи уже феодальным держателем, в то же время не является и настоящим капиталистическим фермером, а рента, получаемая землевладельцем, не имеет характера чисто феодальной ренты.[45] Для истории французских аграрных отношений в XVI в. и далее это определение Маркса имеет громадное значение, так как именно эта промежуточная ступень от ренты феодальной к ренте капиталистической получила во Франции в XVI–XVIII вв. широкое распространение. Как будет показано ниже, французская испольщина в ее наиболее распространенной форме уже в XVI в. целиком соответствует характеристике Маркса.

Оставив пока в стороне вопрос о формировании крупной земельной собственности у дворян буржуазного происхождения, рассмотрим (внутреннюю структуру их поместий, ибо это имеет прямое отношение к характеристике срочной аренды.

Земли горожан и новых дворян были в XVI в. двух типов в зависимости от величины. Одну группу составляли довольно значительные мызы (métairies) размером в 20–40 га, сформированные из нескольких, в разное время приобретенных участков, на которых уже не было их прежних владельцев. Такого типа мызы характерны для землевладения как очень богатых буржуа, накоплявших земли в течение многих лет, так и новых дворян буржуазного происхождения (в последнем случае разница заключалась лишь в том, что буржуа, в конечном итоге, превращался тем или иным путем в дворянина). В другую группу следует отнести земельные участки в 3–8 га, на которых в качестве арендаторов зачастую работали их прежние владельцы, вчерашние цензитарии. Трудно установить на основании имеющихся данных, где именно и в силу каких причин преобладал тот или иной тип хозяйства. Более мелкие участки представляли собой, по-видимому, еще незавершенную стадию в развитии землевладения горожан и были характерны в XVI в. для тех мест, где оно появилось сравнительно недавно,[46] в то время как крупные и средние мызы сосредоточивались преимущественно вблизи городских центров и имели уже известную давность.

Господствующей формой эксплуатации земли, независимо от величины участков, была срочная аренда. В начале XVI в. сроки аренды сильно колебались, а к концу столетия установились в пределах 5–9 лет, что давало возможность землевладельцам регулировать арендную плату в зависимости от роста цен. Последняя неуклонно росла и после стабилизации цен на рубеже XVII в. При простой аренде (ferme) землевладелец получал определенное количество зерна и других продуктов сельского хозяйства. Обычно эти платежи натурой составляли ⅔ арендной — платы, остальная треть уплачивалась деньгами. При испольной аренде, как правило, уплачивалась половина всех продуктов, но бывало и больше. По-видимому, оба вида аренды были распространены в XVI в. более или менее одинаково и определялись характером хозяйства. Простая аренда преобладала в зерновых районах, испольная — в тех местностях, где господствовало поликультурное хозяйство, т. е. где были распространены скотоводство, виноградарство, плодоводство, технические культуры и т. п.[47] Виноградники везде и всегда сдавались только в испольную аренду.[48]