Франция в начале XVII века (1610–1620 гг.)

Однако стремление к объединению всех французских земель не определяло целиком характера внешней политики Франции. Эта политика, осуществлявшаяся в интересах французского абсолютистского государства, имела своей конечной целью утверждение господства этого государства. Борьба Франции с Австрией и Испанией была, по сути дела, борьбой за гегемонию трех крупнейших абсолютистских держав западноевропейского континента, причем к чисто континентальным интересам этих государств начинали примешиваться и интересы колониальные. Три державы имели разные возможности и обладали разными шансами в этой борьбе. Испания стремилась защитить свою гегемонию, завоеванную в XVI в. благодаря пышному, но кратковременному расцвету. Австрия делала судорожные попытки преодолеть расчлененность Германии и стать центром ее объединения. В противоположность своим врагам, отстававшим в плане социально-экономического развития, Франция была страной передовой, в которой буржуазия имела все данные для своего укрепления и развития. Таким образом, Франция обладала наибольшей потенциальной силой в борьбе за европейскую гегемонию, долженствовавшую обеспечить максимальное укрепление французского абсолютизма вовне и внутри. Эти обстоятельства в сочетании с другими благоприятными для Франции условиями определили конечный результат борьбы. Но в изучаемый период раздираемая междоусобицей Франция еще не собралась с силами для агрессивной политики, которую осуществил впоследствии Людовик XIV, а начал в 1630-х годах проводить Ришелье. Но и в 1610-х годах уже были налицо отдельные элементы этой будущей агрессии. Они сказывались, разумеется, в отношениях не с Габсбургами, воевать с которыми Франция была в ту пору неспособна, но с малыми государствами (Савойей, итальянскими и немецкими княжествами). Французское правительство последовательно и довольно беззастенчиво стремилось использовать их в своих интересах, пренебрегая национальными интересами этих государств. Необходимо подчеркнуть, что такую же политику вела и Испания, но более грубо, особенно в Италии. Захватив южную часть полуострова и Милан, превратив эти владения в свою колонию, Испания задерживала национальное объединение Италии. Противопоставляя испанской политике свое стремление использовать мелких итальянских государей в интересах противодействия Испании, Франция, в сущности, действовала в таком же направлении. Соперничество обеих держав в Италии приводило к тому, что эта несчастная страна изнемогала и истощалась в непрерывных войнах или становилась ареной испанских или французских вторжений, которые несли итальянскому народу бедствия и разорение.

Не случайно, что очагом самых острых конфликтов и объектом самого пристального внимания Франции и Испании была именно северная Италия. Испанские Нидерланды, хотя и были зажаты между Францией и Голландией, все же находились в полном владении Испании, содержавшей там большую армию под начальством Спинолы. В Германии Протестантская уния и Католическая лига в какой-то мере осуществляли важное для Франции равновесие друг против друга и против императора.[903] В северной же Италии позиции Испании были сильнее, чем французские, и каждый ее дальнейший шаг в этом направлении грозил (по выражению Вильруа) «соорудить ей лестницу, по которой она поднимется до полного господства в Италии, а вслед за тем и во всем христианском мире». Поэтому даже осторожное правительство регентши не останавливалось в 1610–1615 гг. перед решительными заявлениями протеста, лишь только обострялось положение в северной Италии.

Союзы Франции как с итальянскими государями, так и с германскими князьями, Голландией и т. д. были подчинены одной цели — укреплению антигабсбургского блока, который в тот период был больше направлен против Испании, чем против Австрии, и использовал противоречия, между двумя ветвями Габсбургов. Но эта коренная общность интересов перед лицом сильных врагов отнюдь не снимала многих противоречий, существовавших между Францией и ее союзниками.