Франция в начале XVII века (1610–1620 гг.)

Все же вывод о том, что в 1614 г., в первом туре борьбы с принцами правительство потерпело полное поражение, был бы неверен. Во-первых, правительство избегло войны. Во-вторых, мир в Сент-Мену означал лишь тактическое и временное отступление министров. Ареной настоящей борьбы должны были стать Генеральные штаты.

Может показаться странным, что то требование принцев, которое они неустанно выдвигали за годы, предшествовавшие открытому разрыву с правительством (т. е. в 1610–1613 гг.), а именно: отставка министров и превращение Королевского совета в орган феодально-аристократической реакции, — не фигурировало в договоре. Реальная обстановка весной 1614 г. не позволила им это сделать. Свое первое вооруженное выступление грандам пришлось расценить лишь как средство для достижения полной победы при помощи Генеральных штатов. Нет сомнения, что если бы манифест принца произвел большее действие и склонил бы на сторону грандов не только дворянство, но и буржуазию, т. е. если бы знать получила более глубокую социальную опору, принцы не замедлили бы воспользоваться выгодами такой ситуации и поставили бы вопрос о смене правительства. Но при переговорах в Сент-Мену,[445] поддержанные лишь дворянством (и то в масштабе нескольких провинций), покинутые гугенотской аристократией, они имели возможность говорить о Королевском совете лишь в частном порядке. Все же они о нем говорили. В письме к Жанену от 3 июля 1614 г. Бульон прямо указывает: «вспомните, пожалуйста, мое мнение, высказанное в Сент-Мену, о том, что следует… составить Совет, в котором гранды нашли бы себе больше места, чем прежде, и были бы приобщены к обсуждению и решению всякого рода дел...»[446] Но, разумеется, «вспоминать» об этом мнении министры совершенно не желали.

Оценивая итоги первого этапа смуты, необходимо подчеркнуть, что мирная политика правительства, последовательно стремившегося к прекращению дворянского мятежа, была активно поддержана чиновничеством и буржуазией, т. е. теми слоями, которые больше всего были заинтересованы в укреплении абсолютизма, в сохранении за правительством ключевых позиций. Но объективно эта политика находила себе также и пассивную поддержку со стороны народа, так как междоусобица несла ему только разорение и новые тяготы. Правительство было очень заинтересовано в поддержке всех этих социальных сил. Но оно учитывало, что сможет добиться спокойствия народа лишь при условии сохранения налогов на прежнем уровне. Отсюда его стремление не повышать их. Используя бастильские золотые запасы, оно рассчитывало хотя бы отчасти удовлетворить аппетиты вельмож и сохранить власть в своих руках. Война с ее неизбежными огромными расходами неминуемо легла бы тяжелым бременем на народные массы и рано или поздно привела бы к росту налогов, вызвав опасность народных движений, которых в обстановке ослабления центральной власти следовало всячески избегать.

Глава IV. Генеральные штаты 1614–1615 годов

 енеральные штаты 1614 г. были навязаны королеве принцами, желавшими опереться на них для смены правительства. Последнее же занимало оборонительную позицию и стремилось парализовать претензии грандов. Эта ясная ситуация определила собой и метод действий обеих сторон за время между подписанием мира в Сент-Мену и открытием Штатов.

Обе партии приложили все усилия к подготовке Штатов в свою пользу, и в этом соревновании перевес, в общем, остался за правительством. Выборы были подготовлены им достаточно тщательно.[447] Поездка двора в Нант дала возможность ознакомиться с положением дел в наиболее неспокойных западных провинциях и навести там порядок среди дворянства. Успехи в деле замирения дворянства Пуату и Бретани немало способствовали поднятию престижа «королевской» партии. Дела Конде были, наоборот, довольно плачевны. Ему не удалось укрепиться в западных провинциях и повлиять там на выборы депутатов. Попытка подчинить своему влиянию Пуатье (при помощи давления на муниципальные выборы, где он хотел провести в мэры одного из своих ставленников) кончилась провалом. Когда же вслед за тем принц затеял поездку в свою провинцию Гиень (он был там губернатором), муниципалитет Бордо и генеральный наместник известили его, что по примеру горожан Пуатье они закроют перед ним ворота города.[448] Поскольку опасность для правительства со стороны грандов и дворянства западных провинций была ликвидирована, стратегическое расположение Амбуаза (переправы через Луару на запад) уже не имело той цены, которую ему придавал принц.