Франциск Ассизский и католическая святость

Действительно, когда мы «стремимся к упражнению в мнимых добродетелях, потому что они приятны для наших чувств, потом, мало-по-малу, неприметным образом, заражаемся мнением и, как благодать не спешит осенить, увенчать нас, то мы сами сочиняем в себе сладостные ощущения; сами себя награждаем и утешаемся сами собою». «Тщеславие [же] стремится преждевременно к духовным состояниям, к которым человек ещё не способен по нечистоте своей, за недостижением истины — сочиняет себе мечты. А сладострастие, присоединяя своё действие к действию тщеславия, производит в сердце обольстительные, ложные утешения, наслаждения и упоения. Такое состояние есть состояние самообольщения»112.

И вот именно эти последние мысли, высказанные святителем Игнатием и являющиеся непосредственным выводом вышеприведённых свидетельств отцов древности, и объясняют нам во всей полноте характер мистики Франциска Ассизского, к рассмотрению которой мы и переходим.

Ранее уже говорилось о том, что в детстве и юношеском возрасте Франциск слышал какие-то голоса, повелевавшие, что и как ему нужно делать. Иногда эти голоса приходили внезапно, иногда — во время молитв. И вот на это стоит обратить особое внимание. Дело в том, что будущего подвижника никто не учил молитве — не было у него духовного наставника, который смог бы разъяснить ему правила молитвы и научить практическому их осуществлению. И потому образ молитвы Франциск создавал себе сам. Посмотрим, к чему это привело.

Однажды (дело было в Риме) Франциск, зайдя в храм, встал на молитву в углу его и начал, заливаясь обильными слезами, просить «добродетель святейшей бедности»; явились же ему в это время якобы апостолы Пётр и Павел113...

Неоднократно, «опьянённый любовью и состраданием ко Христу, блаженный Франциск поднимал кусок дерева с земли и, взяв его в левую руку, правою водил по нему на манер смычка по скрипке, припевая французскую песнь о Господе Иисусе Христе. Оканчивалось это песнопение слезами жалости о страданиях Христа и усиленными вздохами, и Франциск, впадая в забытьё, останавливал глаза на небе»114. Интересно, что подобные фантазии приводили известную оккультистку XX века Е. И. Рерих «в восторженное состояние», и, сочиняя себе это состояние, она, так же, как и Франциск, «проливала слёзы умиления»115.

Следующее событие, в котором также представлен образ молитвы ассизского подвижника, было уже упомянуто ранее. Имеется в виду Капитул, на котором присутствовало более пяти тысяч братий (расположение же братии, как можно догадаться, судя по числу людей, было произведено Франциском в соответствии с его практикою «подражания Христу», то есть кучками по несколько десятков человек — ср. Мк. 6, 39, 40, 44). Так вот, эти братья, распределённые подобным образом, стояли, слушая речи Франциска, и молились в слезах, занимаясь «делами любви»116.

В другой раз люди, стоявшие в храме и внимавшие проповеди голого (!) Франциска, впали в состояние полной истерии, ибо «все присутствовавшие при проповеди, вся великая толпа мужчин и женщин начала неудержимо плакать», и рыдания их были таковы, что «никогда там не случалось ничего подобного»117... В иной раз во время беседы Франциска с братиями о Боге, происходившей, надо полагать, в аналогичной истерической манере, явился посреди них некто, принятый ими за Христа, и «преисполнил их такой сладости, что все лишились чувств и лежали, словно мёртвые»118.

Вообще «явления Христа» Франциску и его «меньшим братьям» происходили столь часто, что вызывают, по меньшей мере, недоумение. События же, имеющие место при этих явлениях, заставляют ещё больше усомниться в их подлинности. Так, один из учеников Франциска «беседовал с Богом, как беседуют два друга»119, другой при посещении Бога неизменно ложился на постель, ибо как раз в это время чувствовал, что нуждается в отдыхе120, третьему же «явившийся Христос» сказал, что тот до конца дней своих уже не будет ни тосковать, ни печалиться, — и он настолько твёрдо уверился в своём спасении, что в дальнейшем только веселился и созерцал божественные тайны — думал о «возвышенном», совершенно забыв при этом о покаянии121.

Не случайно впоследствии братья-францисканцы, заходя в комнату к Франциску и становясь на колени, тут же впадали в исступление122. А иные после глубокого и продолжительного созерцания приходили в такой восторг, что потом, в продолжение пятнадцати лет, пребывая в безудержной эйфории, ходили с лицом, постоянно обращённым вверх123.