Француз

Антон заранее пожалел о том, какой оборот принимает разговор, однако Рубикон был перейден этими «тебя» и «юноша». Как правило, он не позволял себе фамильярностей с обслуживающим персоналом заведений, считая такое поведение отражением вопиющей невоспитанности и чванства. К тому же «юноша» как минимум был с Антоном одного возраста.

— Ну, предположим, Иван.

— Вы не запамятовали, в каком заведении работаете, куда вас, судя по всему, по объявлению приняли за неимением более достойного кандидата? Из-за таких… чудаков, как ты, рестораны теряют клиентов навсегда.

Иван спокойно выслушал Антона и как ни в чем не бывало настойчиво продолжил гнуть свою линию.

— Пожалуйста, отдайте мне книгу, — странный человек силился прочесть ее название, — и сотрите то, что вы сфотографировали на свой мобильник. В том числе из фотопотока. Пожалуйста…

— Ты не охренел? — с деланым спокойствием спросил Антон.

— Как хотите, но у меня инструкции, — Иван бесцеремонно протянул руку к телефону Антона, который так и лежал на краю стола.

В это время у стола возник официант, обслуживавший Антона и Жерара. К удивлению Антона, «администратор» стремительно направился в сторону лестницы и буквально за считаные мгновения исчез из поля зрения.

— Чего это у вас администраторы сегодня такие странные? Операция по защите книг проходит? — спросил у официанта ошеломленный Антон.

— Какие администраторы? — удивился тот.

— Так этот ведь, который тут только что стоял… — в растерянности проговорил Антон.

— Извините, я его впервые вижу. А чего он хотел?

— Да я сам, честно говоря, не понял, — Антон пожал плечами и спрятал телефон во внутренний карман пиджака.

Глава пятая

Лошади устали, да и всадники выбились из сил. Так растряслись по дороге, что не стоило и надеяться, что все выдержат продолжительный переход.

Маленькая деревушка в низине, укрывшаяся между двух холмов, показалась командиру подходящим местом для отдыха. Избы в ней выглядели вполне ухоженно, а из труб шел дым, и ему даже почудилось, будто ветерок принес оттуда аппетитный аромат готовящейся в печи каши.

Именно каши хотелось очень, наваристой, гу — стой, хотя, в общем-то, всадникам было все равно, чем полакомиться, лишь бы под крышей да не в опостылевшем седле. Усталость, жажда, желание что-нибудь перекусить, просто выспаться в тепле, выпустив из рук оружие хотя бы на несколько часов, пересиливали все другие человеческие потребности.

Следовало устроить весь эскадрон на комфортный ночлег. Место было вполне подходящее, в том числе с точки зрения стратегической — выставить охранение, а если, не дай бог, появятся превосходящие силы врага, можно будет легко скрыться в примыкающей к деревне чаще.

Командир отряда, ротмистр гвардейской кавалерии Михаил Иванович Ушаков, при мыслях о каше вздохнул с мечтательной улыбкой и потянул ноздрями воздух. Настроение как-то само собой улучшилось. Дотронувшись до лихо закрученных усов, он покосился на подъехавшего к нему денщика.

— Василич, у тебя еще там осталось что-нибудь?

Василич, человек коренастый, низкорослый, с крупными чертами лица и несколько татарским разрезом глаз, самодовольно ухмыльнулся.

— Так точно, ваше благородие Михал Иваныч! Свое дело знаем и понимаем. Не первый день…

— Молодцом! Скоро пригодится. Ох и холодный выдался октябрь-то нынче!

— Холодный, батюшка, ой, холодный, — вторил командиру Василич.

Денщик был уже в летах, однако природа наделила его, архангельского мужика, здоровьем и силой, которым позавидовал бы иной юный корнет. Денщик побывал не на одной войне и даже принимал участие в крымской кампании Михаила Илларионовича Кутузова против злых османов. В том походе, как известно, маршал лишился глаза, а Василич получил неприятное ранение пониже талии. Но не оттого это случилось, что он смалодушничал и показал басурманам тыл, а просто… чего не бывает в рукопашной схватке…

Эскадрон последовал за своим начальником, направившим коня к деревеньке. Все чертовски устали и, случись сейчас стычка с французом, не миновать беды. С озябшими пальцами — осень нынче выдалась зябкая, погода с ветром — да на голодных лошадях много не повоюешь.

Впрочем, француз тоже человек. Ему приходится не сладко. Разговоры про русскую стужу осенью 1812 года как-то не шибко оправдывались, хотя во французских листовках повторялись назойливо. Но можно ли представить себе, что Бонапарт и его советники не знали о том, что холода в России наступают ежегодно?

Предположить такую глупость со стороны мощнейшей страны мира было бы по меньшей мере нелепо. Не хватало французам припасов, из-за чего случился великий разброд в войсках.