Французская демократия

Надо сознаться, что пока федеральныя государства не основаны на экономическомъ прав и закон взаимности, возраженіе это неопровержимо: разногласіе интересовъ неизбжно приводитъ къ роковымъ раздорамъ и отпаденіямъ, и дло кончается тмъ, что монархическое единство замняетъ республиканскую неурядицу. Но при экономическомъ прав и взаимности все измняется: преобразуется весь экономическій порядокъ, развивается совершенно новый государственный принципъ – и федерація длается прочною. Демократія, столь враждебная сепаратизму, можетъ успокоиться.

Въ группахъ, находящихся между собою въ отношеніяхъ взаимности, не существуетъ тхъ началъ, которыя обыкновенно разъединяютъ людей, города, корпораціи и личности: здсь нтъ не верховной власти, ни политической централизаціи, ни династическаго права, ни бюджета двора, ни орденовъ, ни пенсій, ни эксплоатаціи, ни догматизма, ни вражды партій, ни племенныхъ предразсудковъ, ни соперничества корпорацій, городовъ или провинцій. Здсь можетъ быть разногласіе только во мнніяхъ, въ врованіяхъ, въ интересахъ, нравахъ, промышленности и т. д. Но эти разногласія и служатъ именно основаніемъ и предметомъ системы взаимности: слдовательно ни въ какомъ случа не могутъ они быть источникомъ церковной нетерпимости, папскаго, духовнаго самовластья, столичнаго преобладанія, промышленнаго или земледльческаго владычества. Столкновеніе невозможно; чтобы возбудить его надо сперва разрушить взаимность[19].

Съ чего быть возстанію? Откуда взять поводы къ неудовольствію? Въ федераціи, основанной на взаимности, гражданинъ, какъ въ республик Руссо, пользуется полною свободой! Въ его рукахъ вся политическая власть; онъ самъ и властвуетъ, и пользуется выгодами власти; ему оставалось бы только жаловаться на одно: что ни ему и никому другому нельзя захватить ее въ свои руки и пользоваться ею безраздльно. Пожертвованій достояніемъ также никто и ни отъ кого не требуетъ: государство проситъ отъ гражданина лишь столько, сколько дйствительно необходимо на общественные расходы; расходы эти вс существенно производительны, такъ что налогъ обращается въ обмнъ. Обмнъ же умножаетъ богатства; слдовательно и съ этой стороны нечего опасаться раздора. Равнымъ образомъ, федерація не можетъ распасться изъ страха междоусобной или вншней войны. Если она основана на экономическомъ прав и закон взаимности, то междоусобная война возможна въ ней только по поводу религіозныхъ несогласій. Но, во первыхъ, когда удовлетворены вс матеріальные интересы людей, духовные интересы едва ли могутъ быть достаточно сильны, чтобы побудить ихъ къ междоусобію; а во вторыхъ, общая взаимность необходимо должна сопровождаться взаимною вротерпимостью, такъ что этотъ поводъ къ столкновенію совершенно невозможенъ. Что касается до вншней войны, то съ какой стати можетъ она возникнуть? Федерація признаетъ за каждымъ составляющимъ ее государствомъ право отпаденія; тмъ боле она не можетъ ни къ чему принуждать другія, чуждыя ей государства. Принципъ ея вовсе несовмстенъ съ завоевательными стремленіями. Слдовательно, возможна только одна причина вншней войны: враждебность принциповъ. Возможно, что сосднія государства, основанныя на широкой эксплоатаціи, централизаціи, найдутъ существованіе такой федераціи несовмстнымъ съ ихъ собственными принципами, подобно тому, какъ въ 93 году французская революція была объявлена, въ манифест герцога Брауншвейгскаго, несовмстною съ принципами всхъ остальныхъ европейскихъ государствъ. Но для федераціи, основанной на экономическомъ прав и закон взаимности, было бы величайшимъ счастіемъ, если бы весь старый міръ ополчился бы противъ нея и объявилъ бы ее вн своихъ законовъ: это воодушевило бы республиканскія чувства взаимности и федераціи, дало бы рабочей демократіи полное торжество на всей поверхности земного шара и уничтожило бы разъ на всегда царство монополіи….

Стоитъ ли доказывать еще дальше?

Войдя въ законодательства и нравы и создавъ экономическое право, принципъ взаимности перестроитъ сверху до низу гражданское, торговое, государственное и международное права. Другими словами: выяснивъ и опредливъ экономическое право, эту верховную и основную категорію права, принципъ взаимности создастъ единство юридической науки; онъ покажетъ, что право едино и тождественно, что оно везд и всегда предписываетъ одно и тоже, что вс положенія его взаимно дополняютъ другъ друга, что вс законы его лишь видоизмненія одного, единаго закона.

Древнее право, раздленное наукою старыхъ юристовъ на нсколько спеціальныхъ отраслей, по различію предмета, къ которымъ оно относилось, отличалось, во всхъ своихъ подраздленіяхъ, общимъ отрицательнымъ характеромъ; оно скоре препятствовало, чмъ разршало, скоре предупреждало столкновенія, чмъ создавало обезпеченія; скоре карало обманъ и насиліе, чмъ обезпечивало общее богатство и благосостояніе отъ обмана и насилія.