Французская демократия

Выше (часть 2, глава II) мы сказали, что буржуазія достигла высшей степени самосознанія въ 1789 году, когда среднее сословіе устами Сіэйса бросило перчатку старому обществу, спросивъ себя: что я такое? – ничто; чмъ мн слдуетъ быть? – всмъ. Дале мы показали, что буржуазія стала дйствительно всмъ; но именно вслдствіе этого, утративъ самобытность, она лишилась самосознанія и впала въ летаргію. Наконецъ мы сказали, что, если въ 1848, посл паденія Людовика Филиппа, она, повидимому, пробудилась изъ оцпеннія, то только благодаря возмущенію рабочихъ классовъ, которые, отдлившись или, скоре, отличившись отъ нея, достигнувъ самосознанія и понявъ свое назначеніе, выступили на политическую арену: словомъ, благодаря страху Соціализма.

Но еще печальне утраты буржуазіею самосознанія то, что она лишилась даже пониманія управляющей ею идеи, тогда какъ, напротивъ того, рабочіе классы быстро идутъ въ этомъ отношеніи впередъ; еще печальне то, что, вслдствіе ея глубокаго ничтожества, страна и правительство, зависящія отъ нея, преданы совершенно на произволъ судьбы. Политическую способность даетъ не одно только самосознаніе: для нея нужна еще идея; а между тмъ, если бы буржуазія умла читать и мыслить, она не мало удивилась бы, узнавъ, что идея ея вполн исчерпана, что она неспособна создать ни свободы, ни порядка, короче – что у нея нтъ идеи.

До 89 года мысль буржуазіи принадлежала къ циклу феодальныхъ идей. Почти вся земля принадлежала дворянству и духовенству, они господствовали въ замкахъ, монастыряхъ, епископствахъ, приходахъ; имъ принадлежали выморочное и другія права; они творили судъ и расправу надъ своими вассалами, воевали съ королемъ, пока наконецъ, онъ, соединившись съ буржуазіею, не принудилъ ихъ цлымъ рядомъ пораженій служить себ. Буржуазія съ своей стороны господствовала въ торговл и промышленности, имла свои корпораціи, привилегіи, вольности, мастерства; чтобы избавиться отъ тираніи духовенства и дворянства, она заключила союзъ съ престоломъ и этимъ пріобрла нкоторое значеніе въ государств. Въ 89 году пала вся эта система. Буржуазія, сдлавшись въ политик всмъ, умножила до безконечности свои преимущества, не переставъ, впрочемъ, торговать и промышлять, какъ дворянство не перестало додать остатки своего достоянія, а духовенство пть свои гимны. Идеи не стало ни у кого.

Я ошибся: идея буржуазіи только развратилась.

Своими капиталами и своимъ вліяніемъ на массу буржуазія стала властительницею государства; но въ владычеств своемъ она видла только средство упрочить свое положеніе и создать себ въ должностяхъ и бюджет новое поле эксплоатаціи и барышей. Къ ней перешли вс права духовенства, дворянства и короля, древнихъ государственныхъ чиновъ, и она не видла надобности измнять прежнюю монархическую, унитарную и централизаціонную государственную форму; она ограничилась тмъ, что приняла противъ государя нкоторыя мры, извстныя подъ именемъ конституціонной хартіи. И къ чему ей было измнять эту систему, когда въ сущности чиновники управляли для нея и черезъ нее, для нея и черезъ нее взимался налогъ, для нея и черезъ нее царствовалъ король?

Отъ нея истекало правосудіе; королевское правительство было ея правительствомъ; отъ нея зависли война и миръ, какъ повышеніе и пониженіе курсовъ; иногда ей приходилось подавлять политическія замашки престола; за то она никогда долго не носила траура по династіямъ.

Однако, по законамъ равновсія, такая система политической централизаціи требовала противовса. Королевскую власть ограничили, уровновсили, подчинили парламентскому большинству, скрп ея собственныхъ министровъ, – но всего этого казалось мало: нашли нужнымъ еще боле ограничить кругъ дйствія организма, называемаго правительствомъ, изъ опасенія, что иначе онъ рано или поздно поглотилъ бы все. Приняли мры противъ правъ престола; но что значило это личное право въ сравненіи со всепоглощающимъ, безпредльнымъ могуществомъ системы?

Здсь-то и обнаруживается во всей своей наивности геній буржуазіи.

Непомрную силу централизаціи уравновсили съ нсколькихъ сторонъ. Мрами къ тому были: во первыхъ, организація самой власти по экономическому принципу раздленія труда или промышленнаго разграниченія; во вторыхъ, представительная система и утвержденіе налога собраніемъ выборныхъ депутатовъ; въ силу этой системы исполнительная власть не могла ничего предпринять безъ согласія законодательнаго большинства; – наконецъ, въ третьихъ, всеобщая подача голосовъ. Стало несомннно, что правительство можетъ всегда подкупить какое угодно буржуазное большинство, и было ршено, что министерству, которое иметъ возможность привлечь къ себ нсколько сотъ мщанъ, никогда не удастся развратить весь народъ… Къ числу мръ, которыми надялись конституціонно ограничить власть, принадлежитъ также организація городскихъ и департаментскихъ управленій; но надежда эта никогда не осуществлялась. (См. ниже, часть 3. – Глава ІV).