Французская империя и республика

Вообще необходимо отметить, что процесс колонизации Алжира, совпавший по времени с ускоренным развитием во Франции капиталистического производства, во многом отличался от освоения и использования ею своих «старых колоний». Если раньше колонии служили для метрополии лишь объектом прямого грабежа, дармовой рабочей силы и источником так называемых колониальных товаров, то теперь их главная ценность определялась наличием крупных сырьевых запасов, необходимых для ее растущей промышленности, и возможностями превращения этих стран в новые рынки сбыта для ее промышленных товаров. Алжир исключительно подходил для таких изменившихся в условиях капитализма потребностей Франции. Он имел богатые месторождения нефти, природного газа, железной руды, угля, фосфоритов, свинца, цинка, ртути и других полезных ископаемых, а по запасам древесины коркового дуба уступал только Испании и Португалии. Поэтому большая часть «черноногих» в контакте с предпринимателями метрополии стала активно заниматься горнодобывающей промышленностью, строительством и транспортом. По словам известного российского историка В. Г. Сироткина, близость к метрополии и богатства недр способствовали тому, что «в Алжире раньше, чем в других колониях, возникли значительная горнодобывающая и обрабатывающая промышленность», а в дальнейшем, уже в середине прошлого века «Сахарский «нефтяной бум» начала 50-х годов[20] еще более усугубил аппетиты колониалистских кругов во Франции».

Наряду с нефтью и газом из Алжира в метрополию вывозились фосфориты, железная руда, цинк, медь и свинец. В связи с увеличением объема перевозок большое развитие получили, особенно начиная с 70-х гг. XIX в., морское пароходство и железнодорожное строительство. В 1870–1875 гг. железные дороги связали главные города страны — Алжир, Оран, Константину, Филиппвиль, Бон и Тебессу, а к 1885 г. общая длина сети алжирских железных дорог составила 2030 км.

Кроме того, многие колонисты основывали предприятия по переработке сельхозпродукции, что давало им дополнительные прибыли. Постепенно верхушка европейского населения Алжира стала своеобразным придатком монополистической буржуазии Франции. Их представители занимали высокие посты в алжирских филиалах французских компаний, в правлениях крупных горнодобывающих предприятий и торговых фирм, а также банков, число которых росло в крупных городах колонии год от года. Вот лишь некоторые примеры: в 1803 г. в Алжире были созданы аграрный банк — «Сосьетэ колониаль де креди агриколь», в 1863 г. — аграрный банк «Сосьетэ колониаль де креди фонсье» и местный филиал «Сосьетэ мар-сейез де креди», в 1865 г. — железорудная компания «Макта» и пароходная компания «Сосьетэ женераль дю транспор маритим», в 1907 г. — Земельный банк Алжира, в 1919 г. — Промышленный банк Северной Африки. Причем немаловажно отметить, что все эти и другие наиболее значительные финансовые учреждения, аграрные и промышленные предприятия Алжира непосредственно контролировались крупными французскими монополиями. Типичным в этом отношении являлось общество «Сосьетэ де л’Уэнза», основанное в 1902 г. французским трестом Шнейдера и германским трестом Круппа. Монополизировав добычу железной руды, эта компания впоследствии стала совместным владением финансовых групп Ротшильда, Мирабо и де Нерво. Группа Ротшильда осуществляла также контроль над добычей свинца, цинка, над средствами транспорта. Шахтовладельцы Франции подчинили себе компанию «Куиф», добывавшую 80 % алжирских фосфоритов, банк «Креди фонсье де Франс» был хозяином банка «Креди фонсье д’Аль-жери э де ля Тюнизи», французский «Банк де л’Эндошин» — алжирского «Банк Эндюстриэль де л’Африк дю Нор». Проникали в Алжир и другие монополии.