Французская литературная сказка XVII – XVIII вв.

Ритуал избрания был таким же жестоким, как все обычаи этого народа. В борьбу вступало шестеро дикарей, снискавших уважение соплеменников особой свирепостью, и побеждал тот, кому удавалось попасть стрелой из лука прямо в сердце вдовы или ближайшей родственницы усопшего правителя. Так было и на этот раз: королеву привязали к скале, и пятеро соперников уже выпустили стрелы, которые воткнулись ей в руки и ноги. Наступила очередь последнего, шестого. Его стрела засвистела и пронзила сердце бедной королевы. Все племя простерлось у ног нового монарха, а затем его подхватили на руки и торжественно понесли вокруг всего острова. Впереди, потрясая ножами, шествовали женщины и девушки с распущенными волосами. Пение их напоминало вопли безумных вакханок. За ними медленно выступали старцы, согбенные тяжестью не столько прожитых лет, сколько свершенных преступлений, и наконец молодые воины несли самого короля. Замыкал же зловещую процессию связанный молодой пленник, которого оставили на угощение королю; он помертвел от ужаса и шел, не поднимая глаз. Двое дикарей вели его, словно жертву на заклание.

Сделав круг по побережью, племя направилось на пиршественную поляну. Здесь, посреди леса, были разложены на траве сотни освежеванных звериных туш и расставлены огромные чаши, наполненные кровью. Этот напиток дикари предпочли бы самым изысканным винам и даже божественному нектару. Короля возвели на покрытый львиными шкурами трон, и он уже занес нож над юным пленником, чтобы перерезать ему горло, как вдруг, выронив оружие, рухнул замертво к ногам чужеземца. Пораженные людоеды воззрились на юношу и в тот же миг, разделив участь своего монарха, свалились мертвыми в лужи крови, пролившейся из опрокинутых чаш.

Невозможно выразить словами, сколь велико было удивление юноши при виде того, как целое племя погибло разом, точно сраженное невидимой божественной десницей. На лицах мертвых дикарей застыла жуткая гримаса смерти, похоже было, что их устремленные вверх глаза упрекали богов в убийстве, разверстые уста посылали небесам проклятия, а окоченевшие воздетые руки еще и угрожали им. Ошеломленный чужеземец схватил оружие короля, пробежал между трупами и бросился в лес. Он бежал без оглядки, пока не достиг места, где из скалы бил источник, струи его, низвергаясь, ударялись о камни, и гул этого водопада усугублял уныние пустынной округи. Здесь юноша опустился на землю, и тягостные раздумья о злой судьбе одолели его. С содроганием вспоминал он все, что пришлось ему пережить с тех пор, как покинул он родной Сверкающий остров, которым правил его отец. Хрустальные и изумрудные скалы окружали этот остров, драгоценными каменьями были усеяны его долины, на деревьях росли густо-рубиновые плоды, а над главными городскими воротами возвышались великолепные, ослепляющие взор своим блеском алмазные башни. Вот уже год, как принц покинул родину и скитался по морям.

События этого времени промелькнули в его памяти, и при мысли о том, что он, быть может, никогда больше не увидит отца, принц не смог сдержать слез. Вспомнил он и о том, что король дал ему при расставанье шкатулку, велев открыть ее не раньше, чем через год, и что как раз теперь назначенный срок истекал.

Тотчас же достал он шкатулку, открыл ее и нашел письмо, которое с величайшим волнением принялся читать. Письмо было написано рукою короля, и вот что несчастный отец сообщал сыну о причине его невзгод: