Французская любовь

Я никогда даже не задумывался, отчего именно мне он сделал тогда столь недвусмысленное предложение. Поводов, во всяком случае, я ему не давал.

Мне необходимо было следующим летом попасть в Москву. Во что бы то ни стало. Я приступил наконец-то к съемкам фильма по собственному сценарию. С рабочим названием — «Русская любовь».

Действие фильма разворачивалось в двух центральных российских городах и в Средней Азии. Павильонные съемки были закончены, все крупные планы и диалоги отсняты, поэтому нужно было срочно лететь — осматривать натуру и приступать уже к основной работе. В Москве, Санкт-Петербурге и Алматы. Я решил начать с Москвы.

Накануне позвонил Максиму, чтобы узнать, не смогу ли вновь воспользоваться его неизменным гостеприимством. На пару ночей.

— Отлично, Жерар, приезжай, давненько не виделись, буду рад, — искренне откликнулся Максим.

Я как бы невзначай поинтересовался: известно ли уже, кого прочат в председатели Московского кинофестиваля?

— Ходят слухи, что возглавить фестиваль следующим летом предложили небезызвестному тебе заслуженному деятелю культуры и бывшему нашему уважаемому зав. кафедрой.

— В самом деле? Хорошая новость! Как думаешь, он даст согласие?

— Думаю, его уломают. Лучшей кандидатуры явно не измыслить.

Максим сделал паузу и — со смешком — добавил:

— Ты, кстати, в курсе, что он теперь — супруг твоей бывшей пассии?

Вот как?

— Милый друг, это тоже слухи?

— Ты что, и вправду не знаешь? Она склеила его еще два или три года тому назад! Развела с женой, бросила своего питерского капитана, вернулась в Москву…

— И что теперь?

— Теперь на нем себе карьеру делает. Важничает страшно!

Похоже на нее. До чрезвычайности узнаваемо.

— А помнишь его мастер-класс? Кажется, после этого ты даже загорелся дисер у него писать. Потом что, передумал?

— Не передумал… просто не сложилось, — задумчиво отозвался я.

То, что я услышал, казалось невероятным. Профессор и чертовка?! Вот это поворот…

— А где они живут, не в курсе?

— В курсе. У нее.

— Вместе с родителями?

— Не совсем. Отец ее скончался вскоре после их соединения: два льва в одной клетке ужиться не смогли…

— Понятно.

Понятно, еще как теперь все понятно! В ближайшие дни мне непременно, просто необходимо к нему попасть! Главное, чтобы он оказался в Москве и был не сильно занят. Нужно любым способом заручиться его поддержкой и получить личное приглашение на кинофестиваль. Весьма недурно пока все складывается. Удачно даже, я бы сказал.

Вот только где найти номер телефона чертовки? Я ведь стер тогда все, что ее касалось.

В ярость впал. В буйство. Недопустимая слабость. Никогда нельзя позволять эмоциям брать над собой власть.

Проклятье, опять эта ноющая боль в низу живота. Стоит только немного понервничать…

Непременно надо показаться доктору перед отъездом. Месяца три уже, как испытываю подобный дискомфорт и частые позывы. Все некогда: пробы, съемки, суета… Теперь уж, похоже, деваться некуда.

Диагноз врача на этот раз прозвучал как вердикт.

Да, прежде док был не столь суров… Во всяком случае, давал мне шанс. И я его, помнится, правильно использовал. Тогда. С чертовкой. С тех пор прошло… с ума сойти — пять лет! Ничем серьезнее ангины я за эти годы не болел, и вот на тебе — застарелый недуг предательски напомнил о себе. Как не вовремя…

Что теперь? Отменить поездку? Лечь в клинику? Перенести сроки съемок? То есть — отложить дело жизни в долгий ящик? Ну, нет. Я столько лет шел к этому, я все уже спланировал… До такой степени увлекся своим будущим детищем, что даже забросил собственное здоровье! Забыл, что такое личная жизнь. К Мадлен не прикасался уже больше месяца. Пардон, гораздо дольше. Последний раз это случилось… да, где-то сразу после ее дня рождения. В последний день августа, если точнее. Нехорошо. А до того — ой-ля-ля — 14 июля. В День взятия Бастилии, точно помню. У меня тогда еще ничего не получилось. Все отвлекало — эти летающие самолеты, разноцветный дым, гул, стрельба, крики, хлопки…

Сдается мне, Мадлен себе кого-то завела, раз меня не тревожит. Впрочем, правильно делает. От этого предначертанного супружеского долга, от этого унылого нотариально заверенного интима просто тоска берет. Хорошо еще, что в брачном контракте хоть и указано: «Регулярно», но без уточнений — насколько. Иначе я давно бы числился в злостных штрафниках. Раз в месяц тоже ведь регулярно. Или еще лучше — раз в полгода.

Впрочем, это, пожалуй, перебор. Однако если подобная регулярность устраивает обоих — пуркуа па? В наших семьях у супругов-родителей всегда были отдельные спальни, вот мы с Мадлен благополучно и продолжили их славную традицию. Благо мне лично столь интенсивно, как прежде, уже не требовалось…

С годами, как это ни печально, сначала угасают страсти, а за ними постепенно и потребности. Такие однообразие, тоска и скука — эти отношения. В данной сфере уже мало что может меня удивить. Тем более растревожить. Взбудоражить. Возбудить. Заставить хоть что-то чувствовать, проще говоря.

«На брачном ложе гибнет не меньше надежд, чем в могиле», — заметил однажды мой любимый Бальзак.