Французская мелодия

— На что взглянуть, на покрытое пылью пространство? Другое дело картины, иконы!!! Но те были упакованы в ящики, а значит, смотреть было не на что. К тому же, я шагу не могла ступить, не то, чтобы войти внутрь.

— Что так было страшно?

— Не то слово. Одно только появление Соколова чего стоило. Потом, история с завещанием…Не помню, как пережила. Когда Александр Иванович спросил, хочу ли я войти в камин, я подумала, что скорее бы всё закончилось. Так хотелось остаться одной, обдумать всё, взвесить.

— Представляю.

— Что?

— Твоё состояние.

— Состояние?! Да я места себе не находила. Час прошёл после того, как Соколов покинул дом наш, я же все никак не могла прийти в себя. При одной только мысли, что ценности на миллионы долларов находятся внутри камина, начинала бить такая дрожь!

— Соколов уехал, ничего не забрав?

— Мало того, как мне кажется, тайник пополнился ещё одним экспонатом. Когда Александр Иванович входил в квартиру, при нём был портфель, добротный такой с большими медными застёжками, когда покидал, портфеля в руках не было.

— Что находилось в портфеле, ты не знаешь?

— Откуда? Спрашивать было неудобно, да и зачем?

Представив, как Соколов обследует камин, как открывает проход в тайник, как входит с портфелем, а выходит без него, Владимира Николаевича подмывало спросить, куда и когда было вывезено содержимое тайника.

— Александр Иванович объявился через неделю, — прочитав мысли мужа, произнесла Екатерина Алексеевна, при этом глянула так, словно испытывала на прочность духа. — Позвонив, сообщил, что приедет завтра, в одиннадцать часов с товарищем. Помню, ночь не спала, представляла, как будут выносить из камина ящики, как раскладывать реликвии. В одиннадцать к подъезду подъехала машина. В одиннадцать десять в дверь постучали. Я открыла. Соколов вошёл первым, держа в руках два огромных, похожие на ящики чемодана. Тот, кто сопровождал, вошёл следом, в каждой руке держа по сумке. Александр Иванович представил гостя. Спросив разрешения, и тот, и другой прошли в гостиную.

— Как звали, не помнишь?

— Как тебя, только наоборот, Николай Владимирович. Фамилию Соколов не называл. Я ушла на кухню готовить чай. Процесс изъятия реликвий из тайника происходил без меня. Полчаса понадобилось на то, чтобы упаковать содержимое в чемоданы. После чего, я предложила гостям чая. Те, сославшись на отсутствие времени, извинились и ушли.

— Ушли, ни сказав ни спасибо, ни до свидания?

— Почему не сказав? Слов благодарности было столько, что уши устали слушать. Вечером Александр Иванович приехал с букетом роз, шампанским и всякими там заграничными деликатесами. Я накрыла на стол, мы выпили. Александр Иванович поведал историю своей жизни, рассказал про отца, про деда, про то, как познакомился с женой, и какая у них растёт прекрасная дочь. Поначалу мне казалось, что сидящий передо мной человек счастлив, однако, чем дальше уходил в своём рассказе Соколов, тем больше убеждалась в том, что первые впечатления, как всегда, обманчивы. Выдавал потухший взгляд, отсутствие искромётности в мыслях.

— Причину выяснить не пыталась?

— Сначала не решалась, потом необходимость отпала сама собой. Предвидя вопрос, Александр Иванович произнёс: «Не даёт покоя, как отнесётся к завещанию Лиза. Если с пониманием, должна будет посетить ваш дом».

Я естественно не могла не спросить: «Как же так, дочь придёт, а тайник пуст?» На что Александр Иванович, улыбнувшись, ответил: «Ничего страшного. Кто ищет, тот найдёт. Вас же прошу помочь, направить мысли дочери в нужное русло. Что я и сделала, когда поиски необходимых плиток зашли в тупик».

— Я помню. Непонятно, зачем Соколову понадобилось устраивать весь этот маскарад?

— Мне тоже было непонятно, на что Соколов ответил, что каждый должен пройти свой путь сам.

— Свой путь.

Задумавшись, Владимир Николаевич, подойдя к камину, провёл по центральной его части рукой.

— Знаешь, а в этом что-то есть. Каждый из Соколовых прошёл свой путь. Элизабет должна была пройти тоже.

Какое-то время сидели молча.

Профессор думал о Соколове, о том, какую судьбу прадед уготовил правнучке.

Екатерина Алексеевна о том, насколько прочно связала их история с тайником.

— О чём думаешь, Катерина?

Возвращая мысли жены в реальность, Владимир Николаевич преследовал цель возобновить разговор о Соколове.

— О том же, о чём и ты.

— А о чём думаю я?

— Зачем Соколову понадобилось хранить визит к нам в тайне до появления Элизабет?

— Боялся, что под видом Элизабет за реликвиями придёт кто-то другой.

— Да. Но для того, чтобы объявить себя наследником рода Соколовых, следовало, как минимум, знать о завещании, о том, что тайник находится в камине, а не в каком — нибудь другом месте.

— Так-то оно так, но …

— Но?

Произнеся, Владимир Николаевич впился взглядом в глаза супруги.

— Договаривай.

Катерина Алексеевна замешкалась.

— Не знаю, как сказать.

— Говори, как есть.

— Посетившая наш француженка не есть Элизабет.

— Что?

— Я сама в растерянности.

Вынув из-под скатерти фотографию, Екатерина Алексеевна протянула ту мужу.

— Что это?

— Фото.

— Вижу, что это фото. Что за девушка изображена на снимке?

— Элизабет Лемье.