Французская новелла XX века. 1940 – 1970

— Есть, ваше сиятельство! — сказал шофер.

Вечерний поезд увезет его назад, к его маленькому мостику. Он прождал на вокзале весь день, сидя рядом с сонным пьяницей, распространявшим вокруг себя запах мочи, который совсем не мешал мэтру Жюлену, а под конец даже начал ему нравиться, напомнив острый запах лесного зверя.

АЛЕН РОБ-ГРИЙЕ (Род. в 1922 г.)

Когда в 1953 году тридцатилетний инженер Ален Роб-Грийе опубликовал свой первый роман «Канцелярские резинки», не только публика, но и профессиональные литературные критики испытали чувство некоторой растерянности: проза Роб-Грийе совершенно не походила не только на традиционную «бальзаковскую» прозу, но и ни на одно из произведений французской литературы нашего столетия. Отсутствие привычных «характеров» (устойчивых социально-психологических, сословных, профессиональных, биографических примет и качеств персонажа), событийной и хронологической связности сюжета, необычная повествовательная техника, разрушающая границы между прошлым и настоящим, между сном и явью, между воображаемым и действительностью, — все это привело к тому, что и историю французской литературы Роб-Грийе вошел как создатель одною из авангардистских направлений — «нового романа».

От книги к книге (назовем среди них романы. «Ревность», 1957; «В лабиринте», 1959; «Дом свиданий», 1965; «Проект революции в Нью-Иорке», 1970) повествовательная манера писателя не претерпевала каких-либо существенных изменений.

С первой половины 60-х годов Роб-Грийе начал выступать как сценарист, а позднее и постановщик своих кинофильмов («В прошлом году в Мариенбаде», 1961; «Бессмертная», 1963; «Трансевропейский экспресс», 1964, и другие).

Творчество Роб-Грийе является характерным симптомом современного состояния буржуазного общества. Оно представляет собой прямую реакцию на те социальные ситуации, при которых человек утрачивает качества суверенной личности, а потому утрачивает и целостное понимание окружающего, теряет ориентацию, испытывает ощущение растерянности и беспомощности перед лицом противостоящего ему, его отчуждающего и подавляющего внешнего мира. Отсюда — будоражащая странность романов Роб-Грийе, где вещи просто присутствуют, но ничего не значат: предметная действительность у Роб-Грийе освобождена от нравственных или интеллектуальных значений, от ассоциативных связей — от всего, что составляет ее человеческий смысл. Вот почему персонажи писателя чувствуют себя в этой действительности словно в лабиринте, когда предметы, события и сами люди, изображенные в их сугубо физической данности, становятся неотличимы друг от друга, сливаются в хаотическую массу форм, объемов, звуков, жестов.