Французская революция: история и мифы

Более осторожную позицию автор книги занял по отношению к Кошену. Признав, что тот «перекопал бретонские архивы с чрезвычайным усердием», Морне, тем не менее, достаточно определенно обозначил своё несогласие с его общей концепцией. Кошен, по мнению Морне, убедительно продемонстрировал активное влияние различного рода общественных ассоциаций на формирование оппозиционного движения в канун Революции, но не привел практически никаких свидетельств особой роли в этом движении масонских лож: «Относительно Бретани Кошен доказал только то, что собственно масонская деятельность ничем не выделялась в совокупной деятельности всех обществ»[515]. Впрочем, далее углубляться в полемику Морне не стал, сославшись на то, что изучавшийся Кошеном период «предреволюции» — 1788–1789 гг. — отличается особой спецификой и лежит за рамками темы его (Морне) работы[516].

В 1935 г. вышла в свет «История французского масонства» А. Лантуана, который ввел в научный оборот новый и весьма любопытный источник — полицейские донесения о деятельности масонских лож. Правда, использованные им документы охватывали только 40-е годы XVIII в. и эпоху Реставрации. Лежащий же между ними период, в том числе революционное десятилетие, Лантуан освещал, опираясь в основном на опубликованные источники и работы своих предшественников. Он полностью отвергал теорию «заговора» во всех её разновидностях и отрицал какую-либо целенаправленную деятельность Ордена по свержению Старого порядка. Относясь в целом критически к концепции Кошена, Лантуан, однако, в отличие от Матьеза, отмечал актуальность поставленной этим историком проблемы: «Справедливости ради мы должны признать, что идея г-на Огюстена Кошена, несмотря на всю её тенденциозность и тенденциозность сделанных из неё выводов, в принципе не является ложной. Масонство самим своим существованием способствовало подрыву основ. Люди, собираясь вместе, пусть даже для вполне безобидной деятельности, меняют свои взгляды… Вот почему не стоит утверждать, что масонство не имело никакого отношения к движению умов, вызвавшему народное восстание 1789 г. Но его невольная вина ничуть не больше, чем вина светского общества, салонов и читален»[517].

Из вышедших в межвоенный период работ по интересующей нас теме следует ещё отметить книгу Б. Фэя как весьма редкий в научной литературе рецидив теории «заговора», выраженной в достаточно откровенной форме. По мнению автора, масонство, ставшее порождением английской Славной революции 1688 г., ставило себе целью распространение её идей и опыта в других странах, дабы обеспечить повсеместное установление общественно-политических порядков, подобных тем, что имели место в Англии. Отвергая на словах вмешательство в политику и применение насилия, масонство, утверждал Фэй, фактически формировало интеллектуальную почву для грядущих революционных преобразований в соответствующем духе и выращивало кадры для их осуществления[518]. Впрочем, все эти заключения автора были довольно слабо обоснованы источниками и строились в основном на материалах исследований других историков.

После Второй мировой войны начинается настоящий бум в изучении истории французского масонства. Орден в годы оккупации подвергся репрессиям со стороны нацистов и их приспешников. Многие ложи были разгромлены, а их архивы конфискованы гестапо и полицией режима Виши. После освобождения эти материалы — кроме осевших в зарубежных архивах — попали в отдел рукописей Национальной библиотеки Франции (далее — НБ), где составили особый Масонский фонд. По завершении разбора и классификации этот огромный массив документов был открыт для исследователей. В результате, начиная с 60-х годов, во Франции увидели свет десятки монографий и сотни статей по истории Ордена вольных каменщиков[519], в том числе содержавшие большой фактический материал обобщающие труды П. Шевалье, Д. Лигу и А. Ле Бияна[520]. Специально проблемой «Масоны и Революция» перечисленные авторы не занимались, но, когда им всё же приходилось её касаться, высказывали точку зрения близкую к той, что ранее отстаивали Матьез и Лефевр. Впрочем, теперь представители «классической» историографии и сами активно включились в изучение масонской тематики. А. Собуль, возглавивший после смерти Лефевра в 1959 г. «классическое» направление в изучении Революции, лично принял деятельное участие в разработке соответствующих сюжетов. Под его председательством прошли организованные Институтом масонских исследований коллоквиумы по истории масонства XVIII в., в 1969 г. и в честь 200-летия Великого Востока в 1973 г. Материалы этих конференций были опубликованы в тематических номерах журнала Общества робеспьеристских исследований[521].