Французский абсолютизм в первой трети XVII века

Дискуссия охватила широкий круг социально-экономических тем в истории стран Западной Европы XV–XVIII вв., но наиболее плодотворным было ее действие для исследования наиболее «темного» (в плане экономической истории) XVII в. Отправляясь от сравнительно хорошо изученного в этом отношении XVI в., историки оказались в довольно затруднительном положении перед лицом фактов, недостаточно осмысленных. Поразительной казалась общая картина отсутствия поступательного движения уже в первой четверти XVII в., а затем длительный застой и даже упадок. В первую очередь это касалось цен. После работ Гамильтона, посвященных «революции цен» в XVI в., в зарубежной историографии сложился своего рода канон, по которому движение цен полагалось класть в основу любого исследования по экономической истории.[5] Затем в орбиту внимания историков вошли также социальные конфликты — многочисленные крестьянские и городские восстания. Большую роль при этом сыграла книга Б. Ф. Поршнева «Народные восстания во Франции перед Фрондой», опубликованная в 1948 г. и ставшая известной за рубежом после появления полного немецкого перевода,[6] а также после рецензий во французской печати и перевода ее большого введения.[7] На фоне экономической депрессии XVII в. и классовых столкновений особое значение приобрели важнейшие события середины столетия: английская революция и Фронда, оцениваемая Б. Ф. Поршневым как неудачная буржуазная революция. Вокруг этих тем также разгорелась оживленная дискуссия. Словом, история XVII в. стала одной из самых актуальных тем. Каждое новое исследование, будь то большая книга, основательная статья или даже небольшая заметка, вносит тот или иной по размерам, но всегда интересный вклад в разработку проблемы.

Одна из наиболее ранних и вместе с тем наиболее разносторонняя и полная концепция общего кризиса в развитии западноевропейских стран в XVII в. принадлежит Р. Мунье, выпустившему в 1953 г. четвертый том серии «Общая история цивилизации» под названием «XVI и XVII века. Прогресс европейской цивилизации и упадок Востока (1492–1715)».[8] За 8 лет книга выдержала 3 издания, что свидетельствует о большом успехе не только в среде специалистов, но и у широкой публики. Она написана ярким и выразительным языком, богато иллюстрирована. Обширный раздел посвящен различным аспектам кризиса и его преодоления. В патетическом вступлении к разделу звучит главный лейтмотив книги: «XVII век — это эпоха кризиса, воздействовавшего на все стороны человеческой деятельности: экономическую, социальную, политическую, религиозную, научную, художественную, а также на все существо человека вплоть до самых глубин его жизненных сил, его восприимчивости, его воли. Этот перманентный кризис отличался, если можно так выразиться, резкими колебаниями интенсивности. В течение длительного времени в нем сочетались и перекрещивались противоположные тенденции, то сливавшиеся, то боровшиеся друг с другом, и нелегко различить в этом столкновении отдельные перипетии или решающие даты. Противоречивые и раздирающие тенденции сосуществовали тогда не только в Европе, но и в одном и том же государстве, одной и той же социальной группе, одном и том же человеке. Государства, сословия, социальные классы, индивидуумы непрерывно боролись за восстановление в своей среде и в самих себе порядка и единства. В этой судорожной и ожесточенной погоне за постоянно ускользавшим равновесием человечество Европы пережило решающую трансформацию (некоторые даже называют ее мутацией вида), и на своем пути — его мы стремимся отобразить, и он привел к великолепным вершинам (sublime) — оно сделало в слезах, в тревоге и в крови, но с надеждой, доверием и радостью большой скачок вперед».[9]

Все успехи XVII в., его обильные плоды в области науки и искусства дают ему право именоваться «великим веком». Они были достигнуты в результате усилий, положенных на преодоление кризиса: «В борьбе с силами разъединения и разрушения человек умножал всевозможные изобретения и превзошел сам себя. Эти усилия взращивали индивидуализм. ., а этот индивидуализм и относительная свобода мысли и действий создали плодовитость и величие Европы, чье отличительное свойство состоит в непрерывном поиске».[10] Таково, по мысли автора, всемирно-историческое значение западноевропейского кризиса XVII в. и его преодоления.

Прежде чем перейти к анализу этой концепции, необходимо вкратце коснуться взглядов Р. Мунье на историю Западной Европы в предшествующее столетие. Кризис XVII в. он констатирует главным образом на основе сравнения с происходившим в XVI в. подъемом, который Мунье называет (подобно другим зарубежным историкам) экономическим возрождением и капиталистической революцией.[11]