Французский авантюрист при дворе Петра I. Письма и бумаги барона де Сент-Илера

По униженному моему вам, моему государю, благодарении доношу, что бы лукаво николи чрез вас, моего государя, не донес я Их царским величествам суетную докуку мою, естли бы уже не был при последнем падении своем, и разлучася ныне з домом своим малым, надвои протори{400} здесь и в Курляндии держу.

Для того остатная моя невозможность из нищеты безвременной понуждает меня еще трудить вашу милость: ежели нельзя по прежней челобитной моей за случаи нынешними учинить мне резолюции, хотя бы я до того времени денежным годовым жалованьем при отсутствии Их величеств призрен был милосердо и з голоду не умер.

Никому та[к] как вашей милости все обстоятельства закладов и долгов моих и бедственных нужд безо всякаго подлогу известны.

Ныне прикладываю я при сем, не допечатав, всепокорное и слезное мое прошение ко всемилосердой государыне нашей царице, которое прочетши и допечатав, прошу вас, моего государя, вручить Ея величеству и остатнюю в том со мною сотворить милость.

О том ж для вспоможения и общаго согласия и к вице канцлеру, к барону Петру Павловичю Шафирову, к моему милостивому благодетелю, ведая между вами, моими государьми, добрую гармонию, сего ж времени писал я.

Отсюды вам, моему государю, доношу, что я всю мою малую фамилию отпустил прошлаго месяца в 21 [день] в Курляндию и уже больше трех недель никакой от ней, ко всевременному моему сокрушению, ведомости не имею и не знаю, что бог с ними там зделает.

В академии здесь все идет при сей моей бытности порядочно, кадеты в науках прилежно преуспевают и салдацкой экзерциции так хорошо обучились, как бы старые. Только присматриваю дело господина барона так посредственное, что те деньги в великом числе дозволенные ему, как бы в окно выкинуты бывают. Естли бы не случилися у меня аглинския профессоры, то бы некому освидетельствовать было, никакова окончания наукам, чему он, барон, несведом. И которые регляменты от него поданы, не были его практики, токмо из француской академии морской с правила печатного переписаны и якобы за некоторую новость от него были поданы.

Строение новоначатая той академии так плохо идет, что едва нынешним летом деревянное основание есть поставлено, но понеже то дело во многих руках есть и не до меня завысить, я уже о том подлинно вашей милости объявлял в прежних своих письмах, во всем остерегши себя.

Сугубо еще благодарствую вам, моему государю, за милость особливую супруги вашей, государыни моей милостивой, к моей жене в бытность ее здешнюю и тестя вашего, особливаго моего благодетеля, Ивана Петровича{401} и супруги его ко мне и ко всему малому моему дому.

В протчем вруча себя неотъемлемым вашим, моего государя милостем, сам ж до моей жизни пребуду в вечном моем обязательстве безотступно всегда вашей милости нижайшим слугою верно.

Граф Матвеев.

Р.S. Приложенныя покорно прошу по их адресам приказать от себя исправно тем особам вручить.

Из Санкт Питер бурга сентября в 28 день, 1716.

РГАДА. Ф. 9. Оп. 1. Д. 28. Л. 343-344 об.

N.° 44 А.А. Матвеев — Ф.М. Апраксину, 9 октября 1716 г.

Государь мой,

Высокосклонное Вашего сиятельства письмо, отправленное ко мне от Аланта{402} недавно минувшего сентября от 21-го дня, з достойным респектом здесь получа, всеудовольственно выразумел я из него не только Вашего сиятельства древних и особливых преждебывших ко мне милостей обновление, но и наивящее тех усугубление, которые милости ваши поженут меня во вся дни живота моего с верным усердием Вашего сиятельства к собственной и к покорной всегда службе.

По моему униженому благодарению за те милостивя Вашего сиятельства к себе склонности доношу, что я как прежде отнюдь ни меньшею причиною раздору и безсоюства з бароном Сентилером не был, и впредь никаким способом то от меня не отродится, и лучше утесню себя острою терпеливостию, нежели продерзливою и бесполезною наглостию; ибо всемерно из высокорожденного Вашего сиятельства и великодушного сердца увещал я себя, что без лицеприятия всякого истиною целою раз- смотря и впредь все извольте тем больше меня принять в свою вышнюю протекцию и от всех злонамеренных и безсовестных клеветников, которые бы тем купечеством упражнятца и себя веселить суетно хотели, орудием правды милостиво защитить соизволите.

Впротчем, вруча себя впредь в неотъемлемыя и нерушимыя Ваши милости, сам единожды навсгда до остатных дней з глубочайшим моим почитанием пребуду безотступно, как и ныне пребываю,

Вашего сиятельства всепокорный и вспослушный слуга верный,

Граф Матвеев.

Из С.Питер бурга октября в 9 день 1716 г.

РГА ВМФ. Ф. 233. Оп. 1. Д. 119. Л. 31-31 об.

N.° 45 Челобитная навигатора Федота Угримова, октябрь 1716 г.