Французский дневник

Он заиграл. Глядя на танцующих, поразился тому, с какой удивительной грацией они двигаются. Странные существа, которых его друзья называли «своими ребятами», конечно же, присоединились к этому танцу. Веселье было в самом разгаре, когда во многих домах вокруг зажёгся свет и множество людей присоединилось к ним. Он плохо помнил то, что произошло потом. В своих смутных воспоминаниях он пытался обнять и перецеловать всех тех, кого он так внезапно разбудил. Но почему-то ни танцевать, ни веселиться, ни радоваться его приходу, они так не захотели.

Проснулся он как всегда после обеда. Кровать была очень узкой, а комната совсем не была похожа на ту, которую его жена гордо называла супружеской спальней. Он был крепко привязан к этой кровати. Вокруг него вились какие-то трубочки. Пахло лекарствами. Он догадался, что, должно быть, находится в больнице. Но каково же было его удивление, когда выяснилось, что это была не просто больница, а психиатрическая больница. Дурдом. Здесь должны находиться тихие, меланхоличные, погружённые в свои мысли люди. Как же он, весь пронизанный жаждой жизни и оптимизмом, мог очутится в столь печальном месте? Это явно было какое-то недоразумение.

В палату пришёл врач, потом следователь. Затем появился руководитель их музыкального ансамбля. Из всего того, что они ему рассказали, вырисовывалась ужасная картина. Оказывается, вчера рядом с ним не было его замечательных друзей. Ну тех. Тех, из которых один был справа и того, который был слева. Не было и тех «своих ребят», которые с такой готовностью открывали ворота. Его уверяли, что всё это ему лишь померещилось.

Да, оказывается, многое из того, что случилось вчера, было просто плодом его воображения. Так, по крайней мере, сказал доктор. Следователь же всё твердил о возмещении нанесённого материального ущерба, об оплате лечения людей, которых он покалечил. Ну и ещё он говорил о принудительном лечении. В крови его было обнаружено множество следов от наркотических веществ. И это была не только анаша. В тех стаканах воды, что регулярно подносили ему во время свадьбы, было совсем другое. Синтетические наркотики. Именно они позволяли ему пребывать в том состоянии постоянной весёлости, которое ему так нравилось. Они же были и источником его неиссякаемой энергии. Так, что впереди его ожидал суд и минимум шесть месяцев принудительного лечения.

Руководитель их ансамбля всё время отводил глаза, потирал кончик своего носа и приговаривал:

– Да, ты не переживай. Что-нибудь придумаем. Это всё я виноват. Надо было не послушаться тебя и довезти до дома. Да, ты не бери в голову. Да, мы тебя в беде не оставим. Как-нибудь, да выкрутимся.

А потом, его скрутило в бараний рог. Он-то думал, что он скучает по жене, по детям. Страдает от плохой еды и неудобной постели. Всё, оказывается, было намного хуже. Это была ломка. Ему попросту нужна была сигаретка или ещё что-то, чтобы снова переместиться из неприглядной безрадостной действительности в мир, в котором всё так хорошо. Там небо было в алмазах. А здесь оно такое пасмурное и хмурое.

Его навестил кто-то из ребят ансамбля. Не забыл занести и то, что было так нужно ему. Хандра и плохое настроение разом исчезли. У этого парнишки была ещё куча не самых приятных новостей. Оказывается, первым, кого он избил в ту злосчастную ночь, был его тесть. Множество швов на голове и вывихнутая челюсть, аукнулись ему тем, что, тесть заставил свою дочь подать на развод. Его слова о том, что лучше быть одной, чем с таким как он, больно ужалили его. И тут барабанщик нанёс последний удар.

– Твой тесть сказал, что в субботу и воскресенье здесь бывают только дежурные врачи. Тебе ничего не стоит поехать и поиграть с нами. Есть только одно условие. Всё, что ты заработаешь за выходные, мы будем отдавать ему. Как алименты. Он говорит, что теперь вся ответственность за твою семью лежит на его плечах.

– А как же я?

– Ну говорят, что ты перебьёшься. Они же претендуют только на выходные. Всё что заработаешь в будние дни – это твоё. Ты только кивни, что согласен.

– Да, я не об этом. Хочу видеть детей. С женой поговорить.

– Ты же знаешь, что сюда они не придут. Даже если их пустят. А тебя отсюда не выпустят. Так что, пока без вариантов.

Суд оказался чистой формальностью. Следователь больше не появлялся. Врач выписал ему чёткую схему лечения. Но своего отношения к принудительному лечению не скрывал.