Французский обиняк

— Ну, уж меня-то вы знаете! — с вызовом ответила Дора Георгиевна.

— Да уж лучше десяток головорезов, чем одна вы! — Огюст подошел ближе, протянул руку и пожал. — Надо было вам, товарищ полковник, самой идти, а не выпускать этого молодого человека впереди себя!

— Ага, и стоять у вас тут в капкане! Спасибо!

— Капкан не для всех! — капризным тоном произнес успокоившийся Филон. Когда на дорожке он увидел Женю, то принял его за восточного немца из «Штази» и привел в действие ловушку. Начав опрос, Огюст удивился произношению. Немцы говорили по-французски иначе, за десять лет работы в Западном Берлине и ФРГ он хорошо чувствовал оттенки.

— Ты откуда, парень? — спросил он его, когда, выйдя через заднюю дверь, подошел ко входу в дом. Калитка имела сигнализацию, и, когда Женя открыл ее, Огюст привел в действие свою систему защиты.

— Вначале освободите мои ноги! — покраснев, в нервном напряжении, громко произнес он. Вот тут-то к Огюсту и пришли первые сомнения.

— Ты белокурый, атлетически сложенный, как типичный немец, но говоришь с каким-то диким акцентом, я такого не слышал. Ты где учил французский?

— В школе, а потом в университете! — начал плести Женя, пытаясь потянуть время, понимая, что этот мужчина с волевым лицом хоть и старый, но вполне в физически хорошей форме. Он увидел рядом с беседкой в саду турник, брусья и небольшую площадку с баскетбольной сеткой.

— Где эта школа и где университет? — методично начал вести опрос Филон.

— Сначала освободите мои ноги!

— Может, вызвать жандармов, вы нарушили неприкосновенность частного жилища! Я вас не приглашал, вы заявились сюда в шесть утра, раньше почтальона, для чего?

Женя стоял молча и пыхтел от злости, голову постоянно держать повернутой в сторону Огюста было неудобно, и он отвечал лицом в дверь. В этот момент и появилась Дора Георгиевна.

— Раньше все было проще! — сказал Филон, открывая входную дверь.

Они вошли в дом и сели в зале с большим камином, где на мраморной доске стояли фотографии, одна из групповых фото наглядно показывала, что у Филона сильные контакты в DST.

Эту фотографию Каштан внимательно изучила еще при первой встрече, два года назад, вернувшись во Францию после окончания операции «Тор»[191]. Тогда был продолжен контакт с Огюстом, начатый в Восточном секторе Берлина в 1977 году, когда его задержали восточногерманские контрразведчики и которого она отпустила по сценарию в рамках операции «Тор» с добытой информацией после проведенной вербовки, на которую охотно пошел Филон.

— Раньше было не проще, а более понятней! — отозвалась Каштан, деловито обходя гостиную. — А что это у вас рядом с минитель?[192]

— Портативный настольный компьютер 5150 фирмы Ай-би-эм.

Дора Георгиевна села перед компьютером и оглядела клавиатуру, небольшой экран, потом встала и спросила:

— Дорогая вещь? Порядка трех тысяч долларов?

— Я не платил за него. Мне его предоставили как экспериментальный образец!

— Как это?

— Мой компьютер, который принадлежит компании из Северной Америки, предоставлен как тестируемый образец. — Филон подошел к компьютеру и продолжил:

— До этого стоял 5100. Компьютер подключен к АРПАНЕТ[193]. Недавно подключили, как экспериментальный хост-компьютер во Франции[194]!

— Ну а через них вы, дорогой Огюст, по трансатлантическому кабелю спокойно связываетесь с агентством в Северной Америке! — Дора Георгиевна в последние, самые тревожные дни пребывания во Франции, перед эвакуацией в СССР, получила информацию, что вокруг Филона вьются из Берлинской станции[195] разведки Северной Америки. Они хорошо знали Огюста по успешной работе резидентом SDECE в Федеративной Республике Германии.

— Пока нет такой надобности! — сконфуженно пробормотал Огюст. — Да и мне хватает здесь связи!

— С кем имеете связь?

— Текстовое сообщение на электронной доске объявлений могу повесить, даже адресовать…

— Это хорошо! — задумчиво произнесла Каштан. — Кому адресуете тайны «Бассейна»[196]? Смею предположить, что вы сейчас не в очень надежных руках!

— Какие тайны! Я же пенсионер! Давно не у дел! К тому же с позором изгнан, лишен привилегий и членства в нашем сообществе.

Дора Георгиевна увидела, как изменилось лицо Филона. Он нахмурился, отошел к бару, налил три стакана светло-желтого напитка, перенес на столик, у которого сидел Женя, пришедший в себя.

— Вы ничего не знаете! — сказал Огюст. — От немцев пришла информация, что я был арестован тогда в окрестностях «Цейс оптик» и переправлен в МГБ ГДР, где мы с вами и встретились! Через год после этого перебежчик из Восточного сектора подробно проинформировал мое руководство в SDECE, что арест сопровождался КГБ, а я всю ночь провел в посольстве СССР в ГДР. Мне было высказано недоверие, хотя вернулся с прибором и чертежами, да и наша с вами легенда была прочной. В силу этих обстоятельств и был отправлен на покой. Мое слово против слова перебежчика! Выперли без права контактов с ними, использования привилегий в республике как бывшему тайному сотруднику, офицеру. Сохранили только пенсию и награды.