Французский обиняк

Президент понял, что хочет услышать от него ДЦР, и сказал, облекая конкретику в неопределенную форму констатации:

— Такого класса сотрудники заслуживают признания!

— Согласен с вами! — пробормотал Кейси, прикидывая, сообщить президенту или даже не упоминать о важной детали в деле полковника Каштан.

Начальник русского отдела, принеся досье и докладывая ему о полковнике Каштан, с загадочным видом сказал:

— Господин директор, надо обратить внимание на одну деталь в ее деле.

— Какую? — монотонно пробубнил Кейси, быстро просматривая бумаги в папке.

— Она американка! — тихо проговорил начальник русского отдела, но в тоне прозвучали торжествующие нотки.

— Что?! — грохнул вполне разборчиво директор.

— По рождению! Родилась она здесь, в Нью-Йорке! О чем есть соответствующая метрика!

— Как так получилось? Родители дипломаты, русские? Или эмигранты?

— Нет, господин директор! Мать стопроцентная американка! Вернулась из Франции перед войной к родителям и родила! Потом снова вернулась во Францию. Кто отец, мы не знаем, но в метрике стоит Борис Ларош.

— Это что-то невероятное, хотя бывает все! Давайте подробнее.

— А больше ничего и нет! — развел руками начальник русского отдела. — Этот момент я только сегодня, сейчас зацепил, когда просматривал досье, перед тем как передать его вам.

С таким неподготовленным досье и предстал Кейси перед президентом, теперь лихорадочно соображая, говорить или пока промолчать.

— Уильям, ты здесь? — негромко спросил президент, видя, что ДЦР о чем-то сильно задумался.

— Да, господин президент! Простите! Выяснилась одна сенсационная подробность в биографии этого русского полковника. Она родилась в Нью-Йорке.

Рейган посмотрел на Кейси так, словно проверяя, не свихнулся ли его главный разведчик.

— Не смотрите так на меня! — неразборчиво прошепелявил Кейси. — Я вполне!

— Это что, такая новая ирландская шутка у вас?

— Нет. Это истинные данные. Ее мать, дочь славного семейства Суэзи из Куинс, работает и проживает рядом с университетом.

Уильям увидел, что президент пытается осмыслить те концы, которые он выпустил из короткой информации.

— Ничего не понимаю!

— Их дочь стажировалась во Франции перед войной, там вышла замуж, но рожать приехала домой, потом снова вернулась к мужу во Францию с дочерью. Там и погибла, участвуя в движении Сопротивления.

Эти дополнительные сведения передал по радиотелефону начальник русского отдела, основательно взгретый Кейси за неподготовленность.

— Тогда я даю полный карт-бланш![205] Она же наша!

Кейси замотал головой, отвергая выводы президента:

— Мы не знаем ее! Позвольте хотя бы запросить у французов их досье на нее. Они смотрели ее несколько лет!

— Запрашивайте, изучайте! Но надо сейчас начать работать с ней, чтобы, как ты выражаешься, закинуть дезу к русским!

— Я все понял, господин президент!

— Ну, так чего ты стоишь, бросай в дело группу специалистов, начинайте работать! Давайте делать все быстро!

Кейси подхватился и чуть ли не бегом вернулся в Лэнгли. На заседание помимо представителя французского сектора вызвал руководителя отдела специальных операций и только что сформированную оперативную группу. Директор спросил его первым делом:

— Кто знает французский из ваших?

Тот пожал плечами и развел руки, подтверждая, что никто не знает. Кейси поморщился. Еще со времен Второй мировой войны его в звании морского лейтенанта, по рекомендации хорошего знакомого по Нью-Йорку Донована[206] взяли в УСС[207] и разрешили, как исключение, ходить в гражданском костюме, так как он командовал полковниками и генералами, тогда-то он и отработал методы и способы работы в тылу противника. С его приходом в Германии вместо двух полузабитых агентов стало работать почти две сотни разведгрупп. Сейчас ему предлагали выслать группу глухонемых для проведения операции от самого президента во Францию, страну высокой степени коммуникабельности всего населения.

— Вы что, офонарели! Без языка делать акцию!

— В группе два технаря из компьютерного отдела, сменить оборудование кому-то там во Франции, и четыре «специалиста»[208], им язык не нужен. Чарли Дроздофф из французского сектора прекрасно владеет французскими диалектами, он и его помощник, который тоже с языком. Они руководят и общаются.

— Неужели у вас в отделе никого нет из Нового Орлеана? Французский квартал в «The Big Easy»[209], где каждый знает язык! Ну да ничего! Франция наш союзник! — сказал Кейси и вдруг в памяти всплыл скандал пятилетней давности, когда парижский журнал[210] опубликовал почти 50 фамилий сотрудников ЦРУ, работающих во Франции. — Прошу работать там предельно осторожно! У них в менталитете представление о себе, как о великой нации, поэтому старайтесь не потревожить их сознание величия!

Руководитель спецоперациями приглушенно хмыкнул на это нервное замечание ДЦР, но ничего не ответил.