Французский обиняк

И Коля смог, нагло преодолев сопротивление аэропортовского диспетчера таксистов, сунув банкноту полицейскому и прорвавшись прямо к главному входу в аэровокзал, собачась с подъезжавшими спецавтомобилями, привозившими VIP пассажиров, выставился и ожидал русских, как шанс выбиться из ничтожных агентов в крутого оперативника, проводящего серьезную операцию.

— Славно получилось с переездом! — Дора Георгиевна наклонилась к Коле и совсем тихо спросила: — Домой тянет?

— Немного есть, но безболезненно. — Коля обогнал трейлер и снова быстро обернулся к ним: — А вы по делу или так?

— Коля, ты смотри за дорогой, а то вмажемся куда-нибудь! — подал голос Женя.

— Тебя как зовут? — снова спросил Коля.

— Женя! — неохотно отозвался тот и посмотрел на Каштан.

— Дора Георгиевна! — представилась Каштан, начиная принимать ту игру, которую им предлагает пока еще неизвестная сторона. А то, что это так, она хорошо понимала, уловив напряжение в глазах шофера такси, который вывернулся перед ними в самом неположенном для таксомоторов месте. — Коля, сможете повозить по нашим делам в Квебеке? — спросила она.

— Запросто! Вам и пансионат не нужен, можете у меня в доме остановиться. Дом я унаследовал от тетки, дом большой, а живу там один. Ну а вам будет хорошо в целях экономии валюты!

Каштан и Женя переглянулись и кивнули, Коля перестроился и рванул по путепроводу с трассы.

Дора Георгиевна оглянулась и увидела, что хвост пошел за ними.

— Мы его сейчас оторвем!

Коля, минуя съезд, пошел ниже по путепроводу, там, развернувшись у тупика, остановился. Как только показался автомобиль наблюдателей, он рванул с места. Далее, следуя по ответвлению, съехал на городскую дорогу и по ней, немного проехав, свернул в переулок, заехав за рекламный щит.

Издалека они заметили машину «всадников», как шепотом сказала Каштан, которая на скорости пронеслась мимо, а Коля, заведя мотор, поехал дальше по переулку, свернул несколько раз и вскоре остановился перед небольшим старомодным домом.

— Ну, приехали, располагайтесь! Вот ключи, но в шесть вечера пусть кто-нибудь будет, у меня нет запасных. — Коля дал газ и уехал, а Каштан и Женя вошли в дом.

Осмотрев все комнаты, они устроились на первом этаже, сообразив, что Коля больше живет в гостиной, спит на диване, домом не занимается. Холодильник стоял пустой, а на плите лежала пыль.

К шести часам появился Коля с двумя пакетами в руках. Женя подхватил их у входа и поставил на кухонный стол. Раскладывая принесенную еду, Коля оглядывал гостиную, кухню, потом, не выдержав, сказал:

— Ну и зачем напрягались! Пусть бы все было, как есть!

— Ты, брат, не во времянке живешь, и за домом уход нужен! — назидательно произнес Женя. — Задумаешь продавать, так хоть товар лицом показать сможешь! Времени не очень много надо, но это внешне, я посмотрел, и надо делать кое-что более серьезное.

Коля задумчиво посмотрел, кивнул, потом снова улыбнулся и спросил:

— Завтра какие планы у вас? Едем куда или отдыхать будете?

— Едем сегодня, вот по этому адресу! — небрежно бросила Каштан.

— Вот те на! С корабля… — опешил Коля.

— На бал! — закончила Дора Георгиевна.

Через час, оставив машину за квартал до адреса, Каштан и Женя прошлись по улице, проверившись, вернулись и устроились в кафе, напротив нужного дома.

— Вроде бы никто не смотрит! Чисто. — Женя вопросительно глянул на Дору Георгиевну. — Может быть, я схожу?

— Нет, ни в коем случае! Будете только страховать! В случае чего-то непредвиденного вы знаете, к кому и куда обращаться. Все, я пошла!

Женя посмотрел ей вслед, заказал еще чашку кофе и пересел на более удобное место.

В подъезде, куда вошла Дора Георгиевна, было тихо и пустынно.

— Сержант, надо поговорить! — решительно сказала она, когда дверь открылась и в проеме увидела сильно постаревшее лицо, фотографию которого она запомнила еще в Москве, без выноса, в кабинете у помощника.

— А вы кто? — тихо спросил тот, но Дора Георгиевна, решительно оттеснив его, прошла внутрь и захлопнула за собой дверь.

— Слушайте, это чересчур! — ошеломленный таким натиском, сержант Гиллс Брунет встал поперек коридора, ведущего в комнаты.

— Да будет вам, Танго! Своих не узнаете, что ли? — заносчиво произнесла Каштан.

Сержант похолодел, когда услышал свой агентурный псевдоним Танго. Он несколько лет, как перестал входить в любые контакты с русскими, и вот принесла судьба такую прелестную женщину с устрашающим контактным словом.

— Кого «своих»? Какое танго! У вас с головой все в порядке? — начал крутиться как уж на сковороде Брунет.

— У меня нет времени слушать и видеть ваши фильдеперсы![252]

— Стар я танго танцевать! — жалобно, тонким голосом проговорил Брунет, вглядываясь в лицо Каштан.

— Станцуем сидя, так вам легче будет! — Она протиснулась в дверь комнаты, перед которой стояли. — Идите, идите сюда!

Брунет прошел за ней в комнату и остановился перед Каштан, которая удобно устроилась в кресле, достала сигареты и закурила.

— Слушайте, Гиллс, у меня очень мало времени, а вопросы стоят очень остро! — Она пустила струю дыма в его сторону.