Французский обиняк

— Вот здесь минимум и максимум твоего участия в делах великой Франции, которую ты так любишь, так хорошо знаешь и которой восхищаешься! Выбирай! Только давай конкретно, не надо мне цитировать наших поэтов и мыслителей, я хорошо знаю, что твои познания превышают профессорский уровень Сорбонны.

Марк начал читать тексты, иногда хмыкая или щелкая языком, когда встречались туманные формулировки или двоякий смысл.

— В этом виде подписывать не буду! Ни тот, ни этот документ! Я вот пометил на полях, где надо изменить формулировку, чтобы я мог ясно видеть свои права и ваши обязанности. Плохой у вас юрист, не владеет своим, французским языком.

— И что? — угрожающе спросил Фажон.

— В таком расплывчатом виде я подписывать не буду! Переделайте текст! Я говорю, что готов к сотрудничеству, но не так двусмысленно. Слишком я люблю и уважаю эту страну! Хотя вы и сантимщики[117], через одного!

Даниель посмотрел на часы, Марк заметил, как он быстро глянул в сторону телефона, стоящего в углу на секретере.

— Мне выйти? — вкрадчиво спросил он Фажона.

— Да, Марк, выйди! Я проконсультируюсь!

Через десять минут он выглянул из конторки и жестом позвал к себе.

— Хорошо, мы изменим формулировки так, как у тебя отмечено. Можешь забирать автомобиль и уезжать. Да, ты берешь на себя не очень большие обязательства. Минимальные! Но в твоей власти расширить их или оставаться в номинале! — Фажон остановился, внимательно приглядываясь к Вьюгину, затем твердым, уверенным голосом произнес:

— Если ты берешь расширенные, то получаешь гарантии правительства Франции, крупную сумму денег и гражданство для тебя и всей семьи. Минимальные, мы тебя тревожим только в исключительных случаях и производим оплату разово, по факту! Выбирай! — Фажон откинулся на спинку и, глядя в глаза Марку, улыбнулся.

— Ты чего это расплылся? Так вам что, нужны контракты, цены на оборудование, система тайных скидок, номенклатура производимой техники?

— И не только это! Ты служишь не в экспортной конторе, ты работаешь в КГБ! Я это хорошо знаю.

— Знаю, это как? Я не знаю, где работаю, как ты говоришь, а ты, выходит, знаешь!

— Марк, ты понимаешь, что над тобой висит следствие, суд и приговор! Ты хочешь этого? Ты теперь вник, во что ты попал?

— Не то что вник, а на собственной шкуре ощущаю!

— Я не понимаю твоей идиомы, но хочу только сказать…

Марк настойчиво перебил его, положив свою руку на его, встряхнув так, чтобы тот проникся моментом:

— Да не беспокойся ты, я все сделаю, чтобы рассчитаться с тобой. Ты меня выручил сейчас, когда-нибудь и я выручу тебя. Ничто в этом мире не проходит бесследно!

— Это недопустимо! Надо делать это сейчас! — Фажон ответил по инерции, но слова Марка были подтверждением его предположений по развитию событий.

— Дани, ты не пожалеешь, что выручил меня! Вот попомни мое слово!

Марк улыбнулся, Фажон пожал плечами, чувствуя какую-то силу и затаенную уверенность в его словах. Этот последний диалог, записанный на магнитофон и несколько раз прокрученный на заседании дисциплинарной комиссии DST, помог Даниелю избежать сурового наказания за сорванную акцию.

Второй срок работающий механиком гаража посольства СССР во Франции седовласый дядя Викентий оглядел машину, захлопнул дверцы и протянул руку к Марку:

— Давай ключи!

— Это что такое? Зачем? Это моя прикрепленная машина!

— Ты вот что, парень, не выступай! Машина только что из ремонта, еще свеженькая. Расскажи, что случилось.

— Да, ничего! Ну, ничего серьезного!

Автомеханик долго смотрел на него, потом силой забрал ключи из руки Марка и, не поворачиваясь к машине, ткнул большим пальцем себе за спину:

— Это ты кому-нибудь расскажи, например своей жене, она тебе поверит! А я вижу, что разнес ты машину по самые помидоры, и работа, которую сделали на ремонте, почти такая, как собрать новую! Понял?

Видя, что Марк молчит, Викентий горячо продолжил:

— Там тебе могли что угодно засунуть! Да ты хоть понимаешь, что они горазды на любые дела против нас, русских! Даже подложить что-нибудь, а полицейские тебя прихватят! Вот и повод для вербовки! Ву компрома?

— Да будет вам, дядя Викентий, фантазировать! Все закончилось, я сделал ремонт, и, если примете машину без замечаний и без отписок в нашу службу безопасности посольства, буду должен! Отдам долг сторицей.

Викентий внимательно оглядывал Марка, потом повернулся и пошел к своему столику в углу мастерской.

— Носить тебе, не переносить мне! Я скажу, чего надо будет завтра! Можешь идти. На вот, твои ключи! — он издалека бросил их, и Вьюгин, изогнувшись, поймал их, почти на излете, у самого пола гаража.

Вернулся к машине Фажона, проклиная эту аварию и бдительного механика.

— Что так долго? — спросил Даниель.

— Проблемы! Механик раскусил, что была серьезная авария, пришлось замазывать это! Мне еще не хватало давать взятку ему, чтобы молчал!

Даниель сочувственно посмотрел на Марка и завел двигатель. Ехали по ночным улицам Парижа молча. Перед самым домом, где жил Вьюгин, Даниель, притормозив, сказал:

— Выбирай! — И пояснил: — Я о твоей жизни! Предложение в силе будет и дальше, по жизни!