Французский орден особиста

Выходные дни…

Нечасто выпадают выходные дни в войне против Советов. Принимаем выходные как лучшие дни. Как быстро в шутках забываются упорные бои. Теплое солнце светит с неба. Все ходят в спортивных брюках. Солдаты занимаются своим любимым занятием – заботой о желудке. Это удивительно, сколько может переварить солдатский желудок. Утки, курицы и гуси – ничто не может скрыться. Их ловят, гоняют и стреляют».

Бойе поставил жирную точку в конце предложения, придирчивым взглядом прошелся по последним двум абзацам и остался доволен. С каждой новой записью в дневнике ему все лучше удавались лирические отступления, исторические, политические и социальные экскурсы. Подобно ярким мазкам на полотне художника, такие вставки оживляли летопись похода славного 134-го пехотного полка.

Но если от своего литературного творчества полковник испытывал нарастающее удовлетворение, то в том, что касалось самой военной кампании на Восточном фронте, – здесь его оптимизм заметно поубавился. Разве это похоже на то, о чем доктор Геббельс так красиво вещал в Рейхе? В душе Бойе росло раздражение. Война с большевистской Россией была совершенно не похожа на победный марш по старушке Европе.

После 10 мая 1940 года, когда вермахт выступил против Франции, 134-му полку понадобилось всего полтора месяца, чтобы пройти от границ Рейха до берегов Ла-Манша. Лягушатники и пришедшие им на помощь «островные снобы» – англичане, которых Бойе ненавидел еще со времен Первой мировой, не смогли оказать серьезного сопротивления.

Двадцать второго июня 1940 года, на сорок второй день войны, Франция прекратила сопротивление, потеряв убитыми и ранеными свыше трехсот тысяч человек, да еще около двух миллионов французов безропотно сдались в плен. Потери немецкой стороны составили 45 218 человек убитыми и пропавшими без вести, 111 034 человека были ранены.

Спустя двадцать два года после позора Версаля фюрер отыгрался на французах сполна. Пока что на французах. Он позаботился о том, чтобы капитуляция Франции была подписана в том же самом вагоне, в котором 11 ноября 1918 года маршал Фош принимал капитуляцию Германии. «Какое красивое решение!» – радовался Бойе. Но и это было не все – фюрер показал лягушатникам, кто теперь хозяин. Парижанам пришлось смиренно наблюдать за тем, как колонны вермахта прошлись под Триумфальной аркой, как, печатая шаг, промаршировали по Елисейским Полям. В те полные победной эйфории дни Бойе и его подчиненные выпили столько французского шампанского, сколько не пили за всю предыдущую жизнь.

Бойе зашелестел страницами дневника, чтобы вспомнить приятные моменты.

«15 марта 1941 года, Франция.

На параде знаменитого полка „Дойчмейстер“ в честь его 245-й годовщины вместе со всеми я давал клятву, что полк, несомненно, проявит себя в боях с врагом. Я тогда не думал, в каких обстоятельствах исполнятся мои надежды…

Через десять дней, 25 марта, начинается погрузка… Поезд медленно отходит. Долгая дорога по всей Франции. Тут плодородная почва и безлюдные пространства. Вскоре поезд въехал в пределы Эльзаса. Какой здесь порядок и какая чистота! Германия! Везде видим работу и веселые лица людей. Какая разница! Это высшая точка! Слышны удары пульса новой эры…»

«Новой эры! Эры высшей расы! Расы арийцев! Ей, и только ей безоговорочно будет подчиняться весь мир!» – в этом у Бойе не возникало и тени сомнений.