Французский орден особиста

Через какое-то время Орест услышал визг пилы и стук топора. Прячась за деревьями, они подобрались к поляне. На ней работали старик с мальчишкой: пилили и рубили сухостой. Рябов решил не таиться и выйти к ним. Вид двух заросших оборванцев не слишком напугал местных жителей. В те осенние месяцы 1941 года в украинских и белорусских лесах от гитлеровцев и карателей скрывались тысячи красноармейцев. Старик, в прошлом, как выяснилось, пограничник, не отказал Рябову и Стецко в помощи, приютил их у себя, растопил для них баньку, подкормил и привел в божеский вид. Неделю они набирались сил, а потом отправились дальше, к линии фронта.

На восьмой день бесследно исчез Стецко, и Рябов стал пробираться к своим уже в одиночку.

Запас продуктов, которыми старик снабдил их в дорогу, поддерживал силы, а гражданская одежда и «закашивание» под душевнобольного снимали подозрения у патрулей, если не удавалось избежать их. Несмотря на все ужасы войны, Рябов находил сострадание у простых людей и при их косвенной поддержке – поесть, помыться, заночевать – потихоньку продвигался к линии фронта.

Заканчивалась вторая неделя скитаний, позади осталось больше сотни километров, теперь он шел по территории Киевской области. Следы недавних боев и снова появившиеся в небе самолеты с красными звездами на крыльях говорили о близости фронта. В Рябове крепла надежда, что скоро ему удастся выйти к своим, но ему не повезло.

Проверку на посту у реки проводили украинские националисты. Заподозрив в Иване окруженца, они жестоко избили его, связали руки и сдали в комендатуру. Немец комендант даже не стал разбираться – запихнул Ивана в первый же эшелон с пленными, следовавший в Польшу. Но до Польши Рябов не доехал – обманув внимание охраны, он снова бежал, но вскоре был задержан патрулем и в составе команды штрафников отправлен в концентрационный лагерь в Австрию. Не смирившись со своей участью, Рябов в третий раз попытался вырваться на свободу. Заключенных в вагоне было не так много. Почти все держались особняком и не вступали в разговоры друг с другом. К тому же Иван сразу понял, что состав в вагоне интернациональный. Он услышал в дальнем углу обрывки русских слов, но определить, кому принадлежит голос, не смог. Вагон был разделен посередине крепкими перегородками, между которыми размещалась охрана. Поезд двигался медленно, с частыми остановками, во время которых заключенных небольшими группами под усиленной охраной выводили облегчиться.

На второй день, когда была долгая стоянка, всех заключенных пропустили через душ, потом обсыпали каким-то дезинфицирующим порошком и переодели в одинаковые полосатые робы. И даже накормили сытнее, чем обычно. Когда поезд въехал на территорию Австрии – а она стала частью германского Рейха, – Рябову стали понятны эти мероприятия. Пленных старались хоть немного отмыть и обработать от насекомых, чтобы не создавать эпидемическую угрозу для «истинных арийцев».

Ивану повезло. В вагоне, в том месте, где он лежал, обнаружились две подгнившие доски в полу. Две ночи он старательно расшатывал их и на третью, уже на территории Австрии, когда состав неторопливо вполз в тоннель и шум значительно усилился, сумел проскользнуть под днище вагона, а затем осторожно, чтобы не попасть под колеса, спрыгнул и распластался между рельсами. Когда состав удалился, Рябов поднялся и двинулся по тоннелю в обратном направлении. Через несколько сотен метров он заметил технический проход, который вел куда-то в сторону и вверх. Подняться по стальной лестнице было непросто – слишком крутые ступени оказались, – но он справился, к тому же можно было передохнуть на промежуточных площадках. Наконец наверху он увидел дневной свет. Иван замер и долго прислушивался к звукам, доносящимся снаружи. Не заподозрив ничего опасного, одолел еще несколько ступенек и вылез из тоннеля. Метрах в двадцати был аккуратный домик технической службы, людей поблизости он не заметил.

Осторожно приблизившись к домику, Рябов с удивлением обнаружил, что дверь не заперта. Повернув ручку, он вошел в небольшое помещение и осмотрелся. На вешалке Иван нашел три рабочих комбинезона, под вешалкой стояли две большие емкости с питьевой водой и канистра с керосином. В шкафчиках он обнаружил аптечку, чай в банке и кофейный порошок. Особенно порадовали его хлебцы из ржаной муки, сухая колбаса, консервы и твердый черный шоколад. Еще там были три керосиновых лампы, две горелки для приготовления пищи, кухонные принадлежности и инструменты – целое богатство!

Рябов взял понемногу продуктов, чтобы не сразу можно было заметить пропажу, и наполнил водой одну из найденных фляжек. Ему очень хотелось согреть чайник и выпить горячего чаю с колбасой, но он прекрасно понимал, что рисковать нельзя – в любой момент в домике могли появиться люди.

Переодевшись в комбинезон, он сложил все, что посчитал необходимым забрать, в мешок и поспешил уйти.