Французский орден особиста

«Под землей? Что он имеет в виду? И при чем тут тягачи? – пытался понять Рябов, и тут его осенило: – Это же твой шанс, Иван! Шанс остаться живым и вырваться на свободу!»

Судя по вопросам, «Инженер» занимался подбором тех, кто мог быть использован на работах, требующих определенной квалификации. Инженерные навыки, приобретенные Рябовым в военном училище, позволяли избежать печальной участи – сгинуть в забое с кайлом в руках. Замаячила надежда не только сохранить жизнь, но и получить значительную свободу передвижения, а может быть, и шанс вырваться за колючую проволоку.

Рябов встретился взглядом с «Инженером». Тот с интересом смотрел на бойкого русского.

– Господин… – Рябов задумался, как обратиться к немцу или кто он там.

«Инженер» предложил:

– Называй меня Курт.

– Спасибо! Извините, господин Курт, я, может быть, вас неправильно понял… – Здесь Рябову пришла дерзкая мысль. – Но под землю мне не с руки. Хотелось бы еще пожить на грешной земле.

– Что? – «Инженер» с недоумением уставился на него, но через мгновение громко, от души расхохотался. Смеялись даже веснушки, обильно усыпавшие щеки, и Рябов подумал, что этот «Инженер» был первым немцем, к которому за многие месяцы плена он не испытывал ненависти.

Осмелев, Иван заметил:

– Господин Курт, я не коммунист и надеюсь, что для меня у вас найдется более подходящее место, чем в преисподней.

«Инженер» хмыкнул и, повертев карандаш в руках, с многозначительным видом сказал:

– Не знаю, как в преисподней, а здесь, на грешной земле, все зависит от меня!

– Господин Курт, я вас не подведу! Полагаю, что мои инженерные знания вам пригодятся.

– Тебе приходилось бывать на шахтах? – уклонился от ответа «Инженер».

– Нет, разве что в московском метро.

– О! Московское метро! Гут! – «Инженер» поднял вверх большой палец, и его голос потеплел. – Ваше метро не только уникальное инженерное сооружение, но и настоящий шедевр искусства. Одна только станция «Маяковская» чего стоит!

– А «Площадь Свердлова»! – Стараясь направить разговор в нужное ему русло, Иван поинтересовался: – А вы что, жили в Москве?

– Нет. Бывал проездом, когда занимался поставками и монтажом оборудования на шахте «Кочегарка» в Донбассе. Интересная была работа!

– А чем интересная?

– С вами, русскими, не соскучишься! – обронил «Инженер» и перешел на деловой тон: – Вот что, Александр… – Впервые за время разговора он назвал Рябова по имени. Это был обнадеживающий знак. Выдержав многозначительную паузу, «Инженер» продолжил: – У тебя есть шанс не только остаться в живых, но и со временем выбраться из барака, вернуться к относительно нормальной жизни.

– Я буду вам очень признателен, господин Курт! Что я должен сделать?

– Прежде всего хорошо работать.

– Постараюсь, господин Курт! Но я не шахтер, и как тут быть?

– Но зато механик, а для него в шахте всегда найдется работа. Ты должен стать первоклассным специалистом, иначе тебя выбросят, как ненужный шлак! – подчеркнул «Инженер» и объявил о своем решении: – Займешься освоением специальности горного мастера.

– Как скажете, господин Курт. И у меня следующий вопрос: чем конкретно мне предстоит заниматься?

– В организационном плане ты будешь руководить работой бригады в забое, а в техническом – обеспечивать надежную работу подъемников, конвейеров и систем воздушной вентиляции шахты. Ясно?

– Да! Но… В организационном плане я не вижу больших проблем. Мне приходилось командовать и взводом, и батареей. А вот что касается технической стороны дела, то тут я пас, – честно признался Рябов.

– У тебя будет только одна неделя, не больше, чтобы освоить новую специальность. Поэтому, Александр, не будь дураком – используй свой реальный шанс! – сказал «Инженер» и закончил разговор на пафосной ноте: – Наш фюрер ведет Германию к великой победе! Перед мощью вермахта не устоит ни одна армия мира. Разгром большевиков и крушение Сталина – вопрос нескольких месяцев! После победы мы установим везде наш немецкий порядок. Те, кто примет его, могут рассчитывать на наше расположение. Иди, Александр, и старайся! Твои жизнь и будущее в твоих руках!

Уже в бараке Рябов испытал некоторое облегчение. Смерть, кажется, на некоторое время отступила. Но в этом лагере он, как и тысячи других узников, ощущал себя крошечным винтиком в гигантской машине фашистской Германии, перемалывавшей жизни миллионов людей. У немцев была своя бухгалтерия – привыкшие рассчитывать все до последнего пфеннига, они не собирались выбрасывать деньги на ветер и каждому узнику отводили свое определенное место на конвейере смерти. В особой цене были инженеры и специалисты, для них каторжный режим был смягчен, предоставлялась бóльшая свобода, а в особых случаях даже выделялся улучшенный продовольственный паек.

Военная профессия, давшая также инженерные навыки, спасла Рябова от работы в забое с киркой и лопатой. И прежде чем спуститься под землю, под присмотром такого же узника, как и он, бывшего начальника дивизионной инженерно-саперной службы майора Зуева, Иван изучал схемы и чертежи, вникая в особенности нового для него занятия.