Французское искусство жить не напрягаясь

Честно говоря, работать в такой обстановке было гораздо приятнее, чем в Париже. Легкость приходит вместе с обстоятельствами. Книга получилась не совсем такой, как я ее представлял: не исчерпывающей и не идеальной. Но она существует. В работе я старался следовать всем рекомендациям, которые содержит книга, в том числе отказался от перфекционизма. Если мне удалось передать читателям хоть толику той радости, которую я испытывал при написании, то я достиг своей цели без особых усилий – и даже без постановки этой самой цели. Прекрасно, если при прочтении вы почерпнули для себя новые образы, подходы и идеи. Все это лишь рекомендации. Незатейливая книга для чтения в аэропорту или в самолете. Но разве то, что вы читаете в удобном кресле, менее значимо и ценно, чем то, что со всей внимательностью изучается за партой в классе? Надеюсь, что убедил вас в обратном.

Франсуа Рустан писал:

Однажды ко мне пришел человек, который под давлением переживаний дошел до той точки, когда стал сам себе противен. Он хотел освободиться. После короткой беседы я встал и велел ему сделать шаг. Получив такой приказ, он выполнил его без разговоров и размышлений. Внезапно мужчина забыл о тревоге, которую вызывал постоянный самоанализ. Он знал, что нужно делать. Измученное лицо расслабилось, он почувствовал огромное облегчение. Несколько минут мужчина наслаждался спокойствием, которого давно не ощущал. Ему показалось, что такая перемена, которая произошла без борьбы, невозможна – слишком уж все просто. Он сказал, что крайне удивлен, и я с ним согласился. Второго сеанса у нас не было. Должно быть, человек вернулся к своим демонам. Я надеюсь, что он не забыл случившееся. Возможно, я тешу себя пустой надеждой. Он увидел, что между намерением и действием нет расстояния, но не смог этого вынести.

Помню, когда я только начал изучать литературу, в какой-то момент почувствовал уныние. (На самом деле это случалось не раз.) Зачем попусту тратить молодость на учебу? Поль Низан, философ и писатель, друг Сартра, однажды сказал: «Мне было 20 лет. И я никому не позволю утверждать, что это лучший возраст». Это фраза въелась мне в голову на фоне серого парижского неба. Я, воспитанник лицея Людовика Великого, утопал в книгах, латинских переводах и эссе. В комнате общежития площадью ровно 5,8 м (согласно хитроумным расчетам соседа-математика) я проводил по 14 часов в день, склонившись над партой или доской, которая служила столом. Тогда я с тоской вспоминал прекрасные часы, когда бегал и катался на велосипеде по пляжу в Йере, плавал по 300 м до буйка, играл в теннис, футбол, бросал фрисби, брал уроки виндсерфинга, ходил на карате. Мне снился Альбер Камю, вратарь, который кидался в теплый песок на футбольном поле в Алжире, прежде чем окунуться в Средиземное море. Повсюду мне встречался Сартр, который сидел в «Кафе де Флор», погруженный в сигаретный дым и мысли: бытие или ничто – каков выбор? Дни физической активности подошли к концу. В Париже царствовали интеллект и холодные абстракции. Как жаль! Мне не хватало времени на спорт. И на любовь. И на писательство. Может, когда-нибудь я к этому приду. И тогда мне попалась на глаза рекламная брошюра, которую подсунули в общежитии: недалеко от лицея, на улице Малебранш, проводились занятия карате. Под портретом мастера Фунакоси, благодаря которому карате набрало популярность, была цитата Алена. Она звучала как комментарий, очевидный факт и обещание: «Ключ к действию в том, чтобы к нему приступить».

Поэтому в заключение я предлагаю вам начать путь к легкости: как только закончите читать эти строки и закроете книгу, встаньте и сделайте шаг. Без раздумий. Без сомнений. Прямо сейчас.

Рекомендуем книги по теме

Тонкое искусство пофигизма: Парадоксальный способ жить счастливо

Марк Мэнсон

Четыре тысячи недель: Тайм-менеджмент для смертных

Оливер Беркман