Французское наследство

– Ой, не могу! А я еще хотела предложить приготовить пье-паке (марсельцы называют это блюдо «бараньи ножки по-марсельски»), суп буйабес (сегодня как раз привезли свежую рыбу) и пти-фарси (у вас это «фаршированный перец», только без сыра) на обед! Должна же я познакомить тебя с прованской кухней!

Спасите!!! Мамочка!!!

Бенефис

Когда утром шестого декабря Яна выглянула в окно, то первое, что бросилось ей в глаза, – небольшая стайка разномастных кошек, сидящая и лежащая на крыше сарая. Кто-то спал, кто-то вылизывался, кто-то глазел по сторонам, но все вместе они грелись на солнце, которое уже успело растопить снег и теперь старательно разогревало крыши, скамейки и землю.

Яна тоже вполне по-кошачьи потянулась.

Спасибо, святой Николай!

Когда она спустилась, то Таняшу не нашла. Вспомнила, что та собиралась на рынок, и обрадовалась. Значит, есть шанс не обожраться с самого утра!

Яна сварила себе кофе и с удовольствием выпила, глядя на весело прыгающих по кустам птичек. Несмотря на то что вечером предстояли смотрины, настроение было приподнятым.

В конце концов, это всего лишь деревенский ресторан, а не Альберт-холл!

И вообще, надо расслабиться.

Яна накинула ветровку и вышла на дорогу.

А не прогуляться ли до виноградников?

Ветерок все же поддувал, и не слишком теплый, поэтому она накинула капюшон, застегнула молнию и потопала навстречу солнцу.

Жаль, что не с кем поделиться переживаемыми в Провансе ощущениями. Вот если бы рядом шагал, к примеру, Савва Бехтерев…

Она остановилась и топнула ногой.

Никогда Савва Бехтерев шагать с нею рядом не будет! Ведь и ежу понятно, что она ему не нужна. Следовательно, надо выбросить из головы всякие глупости и больше не возвращаться к этому вопросу!

Рассердившись, она прибавила шагу и Бехтерева из головы выбросила.

Однако вместо одних глупостей туда тут же полезли другие. Например, страх, что придется уехать, так и не выяснив главное: какие тайны скрывает от нее Таняша.

Набраться храбрости и прижать ее к стенке? Или, наоборот, набраться терпения и ждать? Вот только чего?

А между тем, если судить по ее виду, заводить серьезный разговор та в самом деле не собиралась. Вернувшись с рынка, порозовевшая от ветра, бабушка объявила, что здорово прокатилась на велосипеде, и тут же развела кипучую деятельность по подготовке к вечеру. Особенно ее занимало, как будет выглядеть Яна. Она заставила внучатую племянницу перемерить все платья из своих запасов, притащила какие-то шарфики, брошечки и даже театральную сумочку умопомрачительно дорогого бренда, привезенную из Парижа лет тридцать назад.

К восьми вечера они были готовы, причем Яна могла поклясться, что Таняша волновалась гораздо больше нее. Как будто от этого вечера зависело нечто важное.

По мере приближения к «Герольдам» градус волнения все поднимался, пока не достиг апогея. В ресторан обе вступили с горящими щеками и бьющимися в такт сердцами.

Однако все прошло лучше, чем можно было ожидать.

Гостей у Клоди набралось человек тридцать или чуть больше. Все шумные, веселые и очень доброжелательные. Последнее так впечатлило Яну, что она совершенно успокоилась.

Пару часов все знакомились, ели и пили. К удовольствию Яны также выяснилось, что выступать на вечере будет не только она.

Сначала приятным тенором несколько песен спел муж Клоди, за ним выступил струнный квартет, возглавляемый мэром Кавайона, потом три девушки станцевали народный танец. Все было очень мило.

Очередь Яны наступила ближе к концу вечера, когда гости уже были сыты и пьяны. Разглядывая покрасневшие от вина лица, она снова разволновалась, но отступать было некуда.

Клоди широким жестом пригласила ее к роялю. Яна села и положила руки на клавиши.

Ни нот, ни репетиций. Как говорится, с корабля на бал.

Просто здорово!

Она заиграла.

Аплодисменты были бурными и продолжительными. Яна кланялась и улыбалась, чувствовуя: все получилось.

Таняша подвела к ней парня, в котором Яна, к своему удивлению, узнала водителя, встречавшего ее в аэропорту.

– Познакомьтесь, это Николя, сын Клоди. Учился в Канаде, поэтому предпочитает, чтобы его называли Ник.

Парень сверкнул улыбкой и черными глазами:

– Ты великолепно играла!

– Спасибо. Честно говоря, я думала, ты немой.

– А я думал, ты по-нашему не понимаешь, поэтому молчал, как болван.

Он все держал ее за руку.

– Нравится у нас?

– Очень!

– Тогда разреши пригласить тебя завтра в поездку.

– Куда?

– Сначала Сен-Тропе и Сен-Рафаэль, затем Канн и Ницца. Хочу показать тебе Лазурный Берег.

Яна оглянулась. Таняша, улыбаясь, энергично закивала и переглянулась с Клоди.

Так вот к чему были все приготовления! Они что, задумали выдать ее замуж? Неужели всерьез?

Яна помедлила и согласилась.

А что было делать! Не отказываться же!

Уже за полночь Ник отвез их с Таняшей домой.

Поднявшись к себе, она задержалась перед зеркалом и долго всматривалась в отражение.

С чего она решила, что стрижка ей не идет? И прическа, и наряд – все было уместным и выглядело… современным, что ли. Изменилось и лицо: яркие губы, выразительные брови, блестящие глаза. Она была вынуждена признать, что нравится себе.