Французское наследство

– Наверное, были более важные дела. Мне же, собственно, готовиться не надо. Пришла, сыграла, что умею, и ушла.

– Все равно.

– Тебе кажется это странным?

– Если он тот, кого мы ищем, надо быть готовыми ко всему.

– Хорошо. Начну готовиться, – пообещала Яна.

Бехтерев заторопился и быстренько свернул разговор. Яна вдруг почувствовала, что гулять ей совершенно расхотелось. Потом нагуляется, а пока лучше вернуться домой и поискать фотографии полуразрушенного храма, о котором говорил Андрей Леонидович.

Углубиться в работу она не успела. Почему-то средь бела дня вернулись родители. Причем оба. Это было несколько странно, но расспрашивать Яна не стала. Ей хотелось узнать, что они думают о приглашении Венского.

Отец среагировал ожидаемо: пожал плечами, однако совсем не удивился тому, что Венский скрывал причину интереса к его дочери.

«Значит, что-то знает», – решила Яна.

Еще подозрительней показалось то, что мама отнеслась к приглашению с восторгом. Обычно она очень ревностно следила за тем, чтобы у Яны формировался, как она говорила, «правильный профессиональный имидж». То есть в выборе публичных выступлений следовало быть разборчивым. А тут банкет! Все пьют и едят, а ты им играй. А как же благоговейно сложенные на коленях руки? Где вдохновленные классической музыкой лица?

Совсем недавно Яне и самой казалось, что все должно быть именно так, однако с тех пор кое-что изменилось. Да что там! Изменилось все! И, главным образом, сама Яна.

Она вспомнила свое выступление в ресторане Клоди и усмехнулась. Тогда она даже не подумала, что унижает в себе музыканта. Было интересно и даже весело.

Но с чего вдруг желанием видеть свою дочь играющей на банкете воспылала ее заботливая мама?

Яна уже собралась поинтересоваться, но та неожиданно сорвалась с места и буквально кинулась прочь, бросив на ходу:

– Стой здесь!

Яна повернулась к отцу, но тот уже разговаривал с кем-то по телефону и демонстрировал полнейшее погружение в рабочие проблемы.

Ладно.

Вернулась мама с ворохом платьев и шкатулкой, в которой она хранила свои украшения. Свалила все на диван и заявила:

– Сейчас будем наряжаться!

Яна тут же вспомнила, что буквально несколько недель назад ее так же наряжала Таняша.

Как будто сто лет прошло!

– Мам, давай я сама подберу платье, не возражаешь?

Спросила из вежливости, но мама тут же стала возражать. Она не сумеет! Одна не справится!

Яна переждала поток восклицаний.

– Не волнуйся, мамочка. Все будет хорошо.

Она повернулась и пошла к себе, оставив маму в глубоком шоке.

Проблема с платьем была решена за пять минут. Подруга по колледжу давно говорила: если что, одолжит ей умопомрачительный наряд, привезенный из Милана. Яна даже примерила его однажды, была впечатлена и с тех пор ждала случая, чтобы наконец показаться в нем на людях.

Вот так-то, мамочка!

Напевая венский – именно венский! – вальс, Яна покружилась по комнате, но мысли снова вернулись к непонятным пассам вокруг банкета.

Было совершенно очевидно: ни отец, ни мама ничего не собирались с ней обсуждать.

И какой вывод напрашивается?

А такой, что у родителей во всем этом деле свой интерес.

Интересно какой? Чем они так обязаны Венскому?

Машина Бехтерева уже стояла у подъезда. Родители уехали раньше, поэтому не стали свидетелями их встречи. Яна вышла и по привычке посмотрела по сторонам.

– Смотришь, есть ли слежка? – заметив, что она крутит головой, спросил Савва и выбросил сигарету.

– Уже второй день ничего не замечаю. Наверное, отлеживается после встречи с тобой.

– Помял я его несильно. Просто он понял, что его вычислили. Скорей всего, решил, что действовать в том же ключе слишком опасно. Или просто выжидает. Так что не расслабляйся. Если снова заметишь, говори мне.

– Будем надеяться, скоро мы преподнесем его полиции на блюдечке. А сегодня нам бы день простоять да ночь продержаться.

Яна залезла в машину и скомандовала:

– Вперед!

Приказ Савва выполнил молча, даже не улыбнулся. Почему-то сегодняшнее мероприятие его тревожило. Если Венский и есть тот самый, ждать можно чего угодно. Они даже приблизительно не представляют себе, что задумал преступник.

Он покосился на сидящую рядом девушку.

С виду не скажешь, что боится. А бояться стоит.

Зачем она вообще так глубоко залезла в это дело? Впрочем, этот вопрос следовало задать самому себе. С Яной Шум как раз все понятно: ей просто выбора не оставили. Убийца бабушки втянул ее в орбиту событий, связанных с поиском того, ради чего он совершил убийство. Что ей было делать? Попытаться защитить себя. А сделать это можно, только начав действовать активно, то есть постараться найти или эти самые ценности, или самого преступника.

Она, кстати, молодец. Ни разу не жаловалась на судьбу и не истерила. Вот и сегодня тоже. Отправляется в пасть к тигру, но выглядит довольной и даже веселой. Хорошо держится, одним словом. Не зря Башковитов еще в первую встречу намекнул на амбивалентность личности девушки из музыкального колледжа. Как он сказал: Яна – девушка непростая? Весьма непростая, как выяснилось.

А вот с его собственными мотивами надо бы разобраться. Впрочем, еще будет время для рефлексии.