Французское наследство

На кухне. Это стратегически важная точка, оттуда до всех помещений примерно одинаковое расстояние.

— А Лёва с компанией куда подевался?

— Не знаю, когда мы приехали, никого уже не было, только кастрюля с горелой кашей на плите.

— А почему вы, собственно, тут сидите, а не там? — Лёлька ткнула пальцем на шкаф, за которым была вторая квартира. — Сейф куда дели?

— Сейф мы поставили в Анькину спальню, принято считать, что именно в спальнях они чаще всего располагаются. А сюда перелезли когда вы начали громыхать у двери, как танковый батальон.

— Это мы вам подкрепление доставили. Вооруженное костяной ногой.

— Хочешь сказать, что этот маломобильный гражданин тоже останется тут? А как насчет неслышных перемещений и маскировки в случае появления гада? — взвился Гарик.

— А я тоже могу засесть в стратегически важном месте, в той же спальне в шкафу, например, так что вы нападете на него из дверей, а я — с тыла, — парировал Олег.

— Нет, пока ты из шкафа вылезешь, целая вечность пройдет. Уж лучше в туалете сиди! Это тоже стратегическая точка.

— Думаешь, преступник перед тем, как сейф вскрывать, захочет пи-пи?

— Нет, просто оттуда до спальни ближе всего, сможешь перекрыть ему пути к бегству своими костылями. Как выскочишь, как выпрыгнешь!

— Что-то у меня большие сомнения, что оно ему вообще это надо — лезть сюда. — В голосе Лёльки звучал явный скепсис. — Но раз уж вы так хотите тут торчать, делать нечего.

— Вы хоть поели что-нибудь? — заботливо спросила Маргарита.

— Изжарили яичницу в той квартире, — сообщил Глеб, внезапно появляясь за спиной Лёльки. Та вздрогнула.

— Еды нам хватит надолго, там ещё консервов полно. Хлеб только черствый, и мало его уже осталось. Но мы — народ неприхотливый. Вот если бы кто литров пять пива нам закинул, вообще бы сидели и сидели… — Гарик умильно ухмыльнулся.

— Кстати, а что нам делать, если мы гада поймаем? — поинтересовался Олег. — Ментов вызывать или сначала сами допросим?

— Вы, главное, если поймаете, сразу нам сообщите, там решим. Запишите на всякий случай номер мобильного телефона водителя, вдруг мы будем не дома, — предложила Марго деловито.

— А вообще странно, что Лёвы и компании так долго нет. Они раньше из дома вроде бы и не выходили, особенно Лёва с Лулу, — задумчиво произнесла Лёлька и даже осмотрела галошницу. Но обилие заполнявшей ящики обуви ничего ей не сказало. Единственное, в чем она уверилась — ни ботинок, ни туфель экзотической девицы там не было, такую обувь она бы заметила. Но не факт, что она разулась в прихожей…

— Вы в их комнате проверяли? — осознал сказанное Лёлькой Олег.

— Ну, мы только деликатно постучали, вроде, тихо там… — Гарик побледнел. — Ты думаешь? Ё-моё!

— Ничего я не думаю. Но проверить надо!

Через минуту все столпились у входа в Лёвины апартаменты, не решаясь туда заглянуть.

— Ну, кто первый? — Лёлька поёжилась

— Давай, я, — предложил Глеб и громко постучал. Ответа не последовало, и он решительно отрыл дверь. — Да уж… бардак-с!

— Что там? — простонала Маргарита. — Они живые?

— Не знаю, их тут нет. Но каков бардак — с! Неописуемый. Что тут было?

Тут остолбеневшего Глеба бесцеремонно втолкнули в дверной проем — всем хотелось посмотреть, что же его так поразило.

— А-а-а… — разочарованно протянула Лёлька. — Тут всегда так. Просто ты не привык.

— Ты уверена? — пробормотал Гарик, уставившись на кучу, громоздящуюся в центре комнаты и состоящую из старых школьных учебников, туристического снаряжения и грязных носков, вывернутые полки шкафа, а также неприличное слово, написанное малиновой губной помадой на его зеркальной дверце.

— Точно тебе говорю! — свинарник тут постоянно!

— А это что? — Глеб ухватил двумя пальцами со стола кружевную женскую сорочку, покрытую устрашающими красно-коричневыми пятнами. Все онемели.

Первой очнулась Лёлька. Она осторожно взяла из рук Глеба неглиже и понюхала засохшие пятна.

— Похоже на какой-то соус. Или лечо. Вот и кусочек перца присох. Наверное, Лулу вывернула на себя банку.

— Ого! — восхитился Олег. — Ты просто Шерлок Холмс и мисс Марпл в одном флаконе.

— Да я историю про томатный сок и упившихся бомжей, которую Арцев рассказывал, вспомнила — призналась Лёлька, — так что нет тут моих заслуг.

— Народ, пошли отсюда, видеть это не могу, — взмолилась Маргарита, и первой выскочила вон, бормоча, что в таком захламленном месте и разложившийся труп запросто можно не заметить.

Решили попить чаю, раз уж собрались опять вместе. Устроились во второй квартире — за ней так и закрепилось название: «вторая» — на кухне. Заварили крепкий чай и уселись вокруг стола. Лёлька была мрачна и задумчива настолько, что все поглядывали на неё с тревогой, грела руки, обхватив чашку, и молчала. Наконец Олег не выдержал:

— Очнись, красавица, не нагнетай атмосферу. Если ты поделишься своей мыслью, то на двоих будет уже две мысли, а на пятерых целых пять.

— Да в том-то и дело, что нет у меня плодотворных мыслей, сплошной сумбур. Например, почему хотели отравить Валентину Соболь, если у неё нет шансов получить наследство де Верне-Собаля?