Фредерик Кук на вершине континента. Возвращаем Мак-Кинли великому американцу

В самом деле, архивисту при сравнении экспедиций Гоннасона и Хекаторна не следовало забывать тот факт, что летом 1956 года дневник Кука еще не был найден и поэтому увидеть идентичность двуглавой горы на рисунке Кука и горы Пегасус Гоннасон не мог. Досадна и ссылка Брайса на 14‑й том Polar Priorities. На странице 24 в этом журнале действительно приведена фотография Гоннасона, сделанная, как сказано в подписи, с высоты 12 000 футов {26}. Слева на снимке видна часть горы Пегасус, но ни малейшего сходства с рисунком Кука нет. Понятно почему: фотограф находился в точке, существенно более западной, чем то место, где был Кук и где летал самолет Хекаторна и откуда в 2006 году завороженно смотрели на гору Пегасус русские альпинисты Банарь и Афанасьев. Говоря «с очень похожей позиции», Брайс потрясающе неточен. Правильно: совсем с другой позиции. Что же касается фотографии на обложке, где двуглавая гора во всей своей величественной красе дана в искомом ракурсе, то этот снимок сделан не Гоннасоном, как можно понять Брайса, а участниками экспедиции Хекаторна с самолета.

Статья в DIO

В 1997 году появилась работа Брайса «Доктор Кук – контроверсия Мак-Кинли закрыта» {13}. Вот содержание этого «специального сдвоенного выпуска», броско вынесенное на обложку:

Необрезанная фотография вершины горы доказывает, что Кук поднялся вместо нее на кротовую кочку.

Белмор Браун и Бред Уошборн оправданы.

Выдающееся «Новое свидетельство» защитников Кука – серийное самоубийство.

Статья раздраженная и мстительная. В адрес Общества доктора Фредерика Кука сказаны обидные слова: «Любое общество, распространяющее подобный вздор, можно обвинить в слепоте. Ментальной или какой-либо еще» {13}.

Но можно ли так говорить о людях, уверенных в своей правоте и отстаивающих честь американца, которому государство Соединенные Штаты Америки не предъявило никаких обвинений и которого многие и многие профессионалы во всем мире чтят и превозносят?

Да, прав Брайс. Восточная версия не выдерживает критики. Пик Френдли – не Гансайт. Маршрут Кука, предложенный Тедом Хекаторном, очевидно, не продуман, и соответствующая цветная вкладка в книге «К вершине континента» 1996 года издания не украшает книгу. Сторонники Кука, исправляя и расширяя оригинальные подписи под иллюстрациями, совершили ошибку. Но все это не повод для ругани, которую вместо критики еще в 1914 году услышал Эдвин Балч.

В журнальном расследовании книга «Кук и Пири…» служит Брайсу удобным подспорьем. К примеру, в DIO историк заводит речь о том, что и до 1906 года репутация доктора Кука была небезупречной. Кратко и весомо он декларирует:

Тщательное изучение ранней карьеры Кука, впрочем, выявило его склонность к финансовой неосмотрительности и пожизненную тенденцию к приукрашиванию своего истинного опыта, о чем не было известно во время первоначальной полемики о его восхождении на Мак-Кинли и полярной экспедиции {13}.

Далее следует ссылка на 30-страничную главу 27 книги.

Возразим. «Финансовая неосмотрительность» – вовсе не грех, а иной раз и достоинство; к словам же «приукрашивание своего истинного опыта» необходимо относиться осторожно, ибо скромность и сдержанность Кука были общеизвестны. Как не вспомнить, что о героической роли врача из Бруклина в спасении экипажа «Бельжики» американцы узнали вовсе не из его книги «Впервые сквозь антарктическую ночь», изданной в 1900 году в США, а из интервью Руала Амундсена журналистам.

Читателям DIO советуем в самом деле взглянуть на 27‑ю главу книги Брайса: в ней много любопытного, однако никакой предрасположенности доктора Кука к вранью и бесчестности обнаружить в тексте невозможно.

Ссылаясь на свою книгу, Брайс уверенно заявляет:

Теперь, когда появилось новое доказательство того, что даже рисунки, иллюстрирующие в книге «К вершине континента» волнующие события подъема, сфабрикованы на основе фотографий совершенно различных мест… {13}

Снова эффектно, но и на этот раз не совсем честно. Рисунки Портера нельзя называть сфабрикованными, ибо они сделаны со слов путешественника. Достижение Брайса, обнаружившего на этих рисунках знакомые скалы, уже не назовешь географическим открытием. Оно говорит только о том, что локальная цель историка – не поиск истины, а давление на читателя.