Фрейд и психоанализ

[612] Путь труден и ведет всего-навсего к относительной истине. Но такой относительной истины вполне достаточно, коль скоро она объясняет наиболее важные фактические звенья в прошлом, высвечивает их в настоящем, предсказывает их в будущем и позволяет нам с помощью этого знания надлежащим образом приспособиться к жизни. Абсолютная истина была бы доступна только всеведущему, обладающему знанием всех возможных сочетаний и комбинаций; но для нас это невозможно, ибо число сочетаний и комбинаций бесконечно. Соответственно, единственная истина, которая доступна нам, – это истина приблизительная. Если обнаруживаются новые связи, выстраиваются новые комбинации, картина меняется, а вместе с ней – и весь спектр наших знаний и действий. К каким только революциям в повседневной жизни не приводит каждое новое открытие: как бесконечно малы были первоначальные знания о теории электричества, как непостижимо велики были результаты!

[613] Это общие соображения, но приходится повторять их постоянно, когда видишь, как несправедлива жизнь к новаторам в любой научной области, в особенности к последователям психоаналитической школы. Все признают эти общие места до тех пор, пока речь идет об «академической» дискуссии, но как только приходится рассматривать конкретный случай, симпатии и антипатии выходят на первый план и затуманивают суждение. Посему исследователь должен неустанно бороться, апеллируя к логике и честности, за свободу исследований во всех областях и не позволять представителям каких бы то ни было политических или религиозных убеждений выдвигать «соображения целесообразности», способные уничтожить или даже ограничить эту свободу. Причины целесообразности уместны в другом месте, но не здесь. Наконец, мы должны раз и навсегда покончить со средневековым постулатом, philosophia ancilla theologiae[149], а также с университетскими кафедрами, учрежденными в пользу той или иной политической или религиозной партии. Всякий фанатизм – враг науки, которая прежде всего должна быть независимой.

[614] Переходя от поиска истины к терапевтике, мы видим, что и здесь мы с вами солидарны. На практике должна господствовать целесообразность: врач из желтой области должен приспособиться к пациентам в желтой области, а врач из голубой области – к пациентам в голубой области; оба стремятся к одной и той же цели. Что же касается врача, живущего в белом свете, то он должен принимать во внимание прошлый опыт пациентов из желтой и голубой областей, несмотря или, скорее, благодаря своим более обширным познаниям. В таких случаях путь к исцелению будет долгим и трудным и скорее приведет к cul-de-sac[150], чем в тех случаях, когда пациенты, как и сам врач, уже достигли понимания, что на самом деле свет белый, – другими словами, когда пациенты уже «отфильтровались». С такими избранными пациентами психоаналитик может работать исключительно методами психоанализа; он может считать себя счастливчиком, ибо ему больше не нужно «играть в авгура».

[615] Итак, методы психоанализа, каковы они? Если я правильно вас понял, то в общем и целом речь идет о непосредственной работе с фундаментальными силами человеческой психики с тем, чтобы пациент, будь он болен, здоров или в некой промежуточной стадии – ибо болезнь и здоровье незаметно перетекают друг в друга, – увидел драму, которая разыгрывается внутри него. Он должен познать автоматизмы, враждебные развитию его личности, и через это знание постепенно освободиться от них; полезные же автоматизмы он должен использовать и укреплять. Он должен превратить свое самопознание в реальный факт и контролировать работу своего ума, дабы восстановить равновесие между чувством и разумом. Насколько большую роль во всем этом играет внушение? Не думаю, что внушения можно полностью избежать до тех пор, пока пациент не почувствует себя по-настоящему свободным. Эта свобода, естественно, есть главное, к чему следует стремиться, и это должна быть активная свобода. Пациент, который просто подчиняется внушению, подчиняется ему лишь до тех пор, пока действует «перенос на аналитика».

[616] Но для того чтобы приспособиться ко всем обстоятельствам, больной должен укрепиться «изнутри». Он должен обходиться без костылей веры, должен критически подходить ко всем теоретическим и практическим проблемам и решать их сам. Это ваша точка зрения, не так ли, или я вас неправильно понял?

[617] Далее, не следует ли к каждому отдельному случаю подходить по-разному – в рамках психоаналитического метода? Ибо если каждый случай уникален, то он, несомненно, требует индивидуального подхода.

[618] «Il n’y a pas de maladies, il n’y a que des malades», – сказал один французский врач, чье имя выскользнуло у меня из головы[151]. Но вообще говоря, какой курс, с технической точки зрения, принимает анализ, и какие отклонения наблюдаются чаще всего? Этому я с радостью поучусь у вас. Само собой разумеется, что все «авгурские фокусы», затемненные комнаты, маски, хлороформ и так далее исключены.