Фрейд и психоанализ

[742] Поучительным и хорошо известным примером амбивалентного поведения имаго отца является любовный эпизод в книге Товита[182]. Сара, дочь Рагуила из Экбатаны, желает выйти замуж. Но злой судьбе угодно, чтобы семь раз, один за другим, она выбирала себе мужа, который умирал в первую брачную ночь. Их убивает преследующий ее злой дух Асмодей. Сара молит Яхве, чтобы он лучше послал ей смерть, нежели заставил пережить этот позор снова, ибо даже служанки смотрят на нее с презрением. Восьмой жених, ее двоюродный брат Товия, сын Товита, послан Богом. Его ведут в брачный покой. Старый Рагуил тайком пробирается во двор и копает могилу своему зятю, а утром посылает к новобрачным служанку, чтобы убедиться в его смерти. Но на этот раз Асмодей не сыграл свою роль – Товия жив.

[743] В этой истории отец Рагуил предстает в двух ролях: как безутешный отец невесты и как предусмотрительный могильщик своего зятя. С человеческой точки зрения его не в чем упрекнуть. Но есть еще злой дух Асмодей, присутствие которого нуждается в объяснении. Если мы заподозрим старика Рагуила в том, что он играет двойственную роль, то эта инсинуация будет относиться только к его чувствам; нет никаких доказательств, что убийца – именно он. Убийства выходят за рамки комплекса дочери, присущего старику, и комплекса отца, присущего Саре; по этой причине легенда вполне уместно приписывает их демону. Асмодей играет роль ревнивого отца, который не желает отказываться от своей любимой дочери. Лишь вспомнив о своем собственном положительном аспекте, он смягчается и в этом качестве, наконец, посылает Саре достойного жениха. Примечательно, что этот мужчина является восьмым по счету: последней и высшей ступенью[183]. Асмодей символизирует отрицательный аспект архетипа отца, ибо архетип – это Гений человека: «Бог он природы людской, умирающий одновременно / С каждым из нас; он видом изменчив: то светлый, то мрачный»[184]. Легенда предлагает психологически правильное объяснение: она не приписывает сверхчеловеческое зло Рагуилу и проводит четкое различие между человеком и Гением. Точно так же психология должна различать поступки, обусловленные личными мотивами, и поступки, которые должны быть приписаны врожденной, инстинктивной системе, которую человек не создавал, но находит внутри себя. Мы были бы крайне несправедливы к Рагуилу, если бы считали его ответственным за роковую силу этой системы, то есть архетипа.

[744] Потенциальные возможности архетипа как в отношении добра, так и зла многократно превосходят возможности человека; человек может присвоить себе его силу только в том случае, если отождествит себя с Гением, позволит ему овладеть собой, утратив таким образом свою собственную человечность. Роковая сила отцовского комплекса исходит от архетипа; такова истинная причина, по которой общее согласие (consensus gentium) ставит божественную или демоническую фигуру на место отца. Личный отец неизбежно воплощает в себе архетип, который и наделяет его фигуру своей чарующей силой. Архетип действует как усилитель влияний, исходящих от отца, при условии, разумеется, что они согласуются с унаследованным паттерном[185].)

XV Вступительная статья к книге В. М. Кранефельдта «Психоанализ» [186]

Первоначально опубликовано в издании: W. M. Kranefeldt «Die Psychoanalyse. Psychoanalitische Psychologie» (Берлин и Лейпциг, 1930). В 1956 году статья была переиздана под названием «Терапевтическая психология: введение в психоанализ».

[745] В настоящее время можно с уверенностью утверждать, что пока невозможно составить исчерпывающую и, следовательно, правильную картину всего того, что обычно носит столь презираемое многими название «психоанализ». То, что обыватель обычно понимает под «психоанализом» – медицинское вскрытие души с целью выявления скрытых причин и связей, – затрагивает лишь малую часть рассматриваемых явлений. Даже рассматривая психоанализ под более широким углом – в соответствии с концепцией, предложенной Фрейдом, – как по существу медицинский инструмент для лечения невроза, мы тем самым не исчерпываем его природу. Прежде всего, психоанализ в строго фрейдистском смысле представляет собой не только терапевтический метод, но и психологическую теорию, которая ни в коей мере не ограничивается неврозами и психопатологией в общем, но стремится включить в свою сферу нормальный феномен сновидения и, кроме того, широкие области гуманитарных наук, литературы и искусства, а также биографии, мифологии, фольклора, сравнительного религиоведения и философии.