Фрэйгар Холодный Свет

– Супруг мой, Ксиулан все глаза проглядела. И я, и матушка были в большом волнении. Как брат? Здоров ли Его Величество? Зачем вас вызывали?

– Его Величество здоров и благополучен. А вызывали меня по радостному поводу. Сестра ваша, её светлость Ланфен выходит замуж за Джинхэя, императора Северной страны. А я буду сопровождать её, во главе войск, охраняющих принцессу.

– Ланфен выходит замуж! А мы так давно не виделись! Супруг мой, могу ли я нанести ей визит до того, как вы отправитесь в путь? Боюсь, что мы с ней уже никогда не увидимся.

– Конечно, моя радость, вы можете к ней отправиться. Обязательно возьмите подарки, достойные будущей жены императора. Матушка поможет вам выбрать какие-нибудь редкости.

– Благодарю вас, дорогой супруг. Ксиулан удаляется, матушка ждёт вас. Вечером я буду счастлива видеть вас в своих покоях. Ксиулан приготовит любимые блюда своего супруга.

Отдав поклон на согласный кивок мужа, принцесса выплыла из зала. Обед с матушкой принёс Шэнли душевный покой. Он подумал, что каждая жизнь в мире людей даёт ему что-то, чего он никогда не испытывал, даже будучи богом. В этой, он получил ту самую материнскую любовь, по которой так тосковал все эти годы. Госпожа Сюин видела своё счастье в муже и детях, а когда супруга не стало, перенесла на детей и ту часть любви, которую дарила ему. Все её дети были обласканы. Все чувствовали себя любимчиками. Была она справедлива и, несмотря на свой нежный характер, могла строго наказать. Но дети всегда знали. Что получают за дело.

Князь знал, что стоит ему поговорить с матушкой и заботы уже не будут казаться такими непреодолимыми. Госпожа Сюин расспросила его, кто ещё будет сопровождать принцессу и, услышав имя Сяолуна, нахмурилась.

– В гареме шепчутся, что принц уж слишком любит свою сестру. С самого детства он чересчур опекал и оберегал её. Когда они подросли, то он уже не мог так свободно входить в гарем, но виделись они всё равно часто. Принц пользовался каждой возможностью, чтобы быть рядом с принцессой. Хотя ничего предосудительного злые языки сказать не могут, но, на мой взгляд, его любовь не совсем братская. Брак между кузенами вполне допустим, но только не с принцессой Ланфен. Её матушка была императрица, а не простая наложница или даже благородная супруга. Тут только политический брак возможен. Так что принцу Сяолуну только и остаётся, что показывать свою братскую любовь.

– Вы думаете, что он может воспользоваться дорогой и попытаться сблизиться с принцессой, а возможно и похитить её?

– Принц всегда отличался хитростью. Он не воин, а значит ему только это и остаётся. Если и попытается, то сделает так, чтобы на него не подумали.

– Благодарю вас, матушка. Вы, как всегда, сама мудрость. Теперь я понимаю намного больше. Вы знаете, что все эти придворные интриги не по мне, но вот приходится разбираться.

– Сложно придётся сынок. Поговори ещё с женой. Ксиулан знает принца лучше.

– Обязательно матушка. Позвольте откланяться. Я думаю, гонец от принца прискакал.

Выпив последний глоток чая из пиалы, протянутой матушкой, он прошёл в свой кабинет. Следом слуга впустил гонца. Тот с поклоном протянул свитки, спрятанные в бамбуковые футляры. Слуга взял их, и гонец удалился откланявшись.

Приказав слугам удалиться и закрыть двери, Шэнли вытряхнул свитки на стол. Стараясь не касаться руками, аккуратно развернул их, придерживая бамбуковыми палочками, и придавил нефритовым бруском. Достал флаконы, полученные от мастера Вэньхуа, и капнул на самый край сначала из одного, затем, не увидев никакой реакции, из второго, а потом из третьего. Ничего. Странно. А может это и не яд? Или такой яд, что обычным методом не определишь? Придётся брать свитки и снова ехать к мастеру. На всякий случай касаясь свитков только бамбуковыми палочками, снова уложил их в футляры и приказал подать коня.

Лекарь совсем не удивился, увидев его. Он с самого начала предполагал, что принц если и будет действовать, то раскрыть это будет не так-то просто. Снова развернув свитки, мастер выстроил уже целый ряд пузырьков, которые предварительно долго отбирал. Цвет изменился на четвёртом.

– Это не яд. Это лекарство.

– Лекарство?

– Да, его применяют к буйным больным. Оно подавляет волю. Но судя по запаху тут есть ещё что-то. Мне надо больше времени, Господин.

– Я подожду.

Вэньхуа принёс ещё несколько склянок, баночек и кисточек, уселся поудобнее и даже замурлыкал от удовольствия, погрузившись в исследования. Смочив кисть в чистой воде, он несколько раз провёл ею по бумаге, а затем опустил её в баночку и капнул на неё из склянки. Покачав головой взял другую кисточку и снова окунув в чистую воду провёл по свитку уже в другом месте. Затем снова в ход пошли снадобья из склянок. Проделав всё это несколько раз. Он вскочил и забегал вокруг стола.

– Как умно́, однако! Господин, мне прямо интересно познакомиться с его Высочеством! Неужели это его идея?

– Какая идея?