Френдзона

— Звучит неплохо. Напомни, чтобы я починил дверь у нее в спальне. Там замок заело.

Я наклонила голову, и он меня поцеловал. Он постоянно меня целовал. Прикасался ко мне, обнимал, держал за руку. У нас не было медового месяца, да это и неважно.

Каждый день у нас был как медовый месяц.

На прошлой неделе к Слоан на несколько дней приезжала мама. За это время мы с Джошем успели слетать в Южную Дакоту, и я познакомилась с его родней.

Оказывается, он совсем не шутил, когда рассказывал про сумасшедших сестер.

Мне понравились эти стервы.

Они, словно альфа-волчицы, дрались за место вожака стаи. Веселая семейка.

Пока были там, решили, что первой суррогатной матерью станет Кармен. Она была домохозяйкой, воспитывала двоих детей двух и семи лет, обе беременности прошли легко.

Чтобы врачи смогли взять мои яйцеклетки, мне ежедневно приходилось ставить уколы, но фибромы плохо воспринимали гормоны, поэтому, несмотря на заботу о Слоан и последующее длительное восстановление, мы все-таки решили назначить дату гистерэктомии.

Дальше тянуть было нельзя. Я испытывала нестерпимые боли, к тому же постоянно кровило. Фибромы уже давили на мочевой пузырь, поэтому спать на животе стало неудобно. И сколько бы Джош ни говорил о моей сексуальности, я не могла без отвращения смотреть на это пузо.

Наконец я решилась раз и навсегда с этим покончить.

Джош целовал меня, когда в дверь постучали, и мы, будто подростки, которых чуть не застукали, отпрянули друг от друга.

Вошел доктор Анджело, на ходу просматривая мою карточку.

— Итак, все анализы готовы. Вы не зря волновались, мистер Коуплэнд. — Он перевернул страницу, пробежал ее глазами и повернулся ко мне. — К сожалению, по ряду причин мы не сможем провести вам гистерэктомию.

Лицо его было серьезным.

Я закрыла руками глаза и медленно выдохнула. Со мной что-то не так.

Так и знала.

Говорят, что тебе столько лет, на сколько ты себя чувствуешь. Мне начинало казаться, что я превращаюсь в какую-то древнюю развалину.

За последние несколько недель у меня участились головные боли, я быстро утомлялась. К тому же с бешеной скоростью теряла в весе. У меня постоянно кружилась голова, о чем я боялась сказать Джошу, иначе он тут же вызвал бы «неотложку». Он и так упорно заставлял меня сдать кровь на сахар. А лежать в больнице было совершенно некогда. У меня столько дел.

И сейчас выяснится, что у меня диабет, или рак, или какое-нибудь редкое сердечное заболевание, и Джошу придется ухаживать за своей умирающей женушкой.

Видимо, такая у меня судьба. К этой дебильной, вечно кровоточащей и распухающей матке добавится черт знает что еще.

У меня правда совсем не было на это времени. Слоан требовала моего круглосуточного внимания. Работа требовала круглосуточного внимания.

А Джош, бедняга. Я просто хотела быть хорошей женой. Я хотела быть обыкновенной, здоровой женой. А если не удалить матку, можно ли будет взять яйцеклетки для оплодотворения? Какими последствиями все это чревато? И если нельзя будет сделать ЭКО, то разрешат ли нам усыновить ребенка, учитывая мое состояние? У них же есть какие-то правила на этот счет? Никто ведь не позволит умирающему человеку взять ребенка, так?

В дверь заскребся велоцираптор. Но Джош уверенно обнял меня за плечи, и монстр снова уснул.

Я знала, что мой муж никогда меня не бросит, какая бы бомба сейчас ни разорвалась. Но самое досадное то, что я позволила ему надеть себе на палец кольцо и теперь не могла уйти, не могла избавить его от своих проблем. Молодец, Джош. Теперь ты обречен.

Я вздохнула и приготовилась услышать диагноз.

Доктор Анджело выдвинул стул и сел, положив папку себе на колени. Провел пальцами по ноге и сообщил:

— Вы беременны, миссис Коуплэнд.

Мир остановился.

Рука Джоша медленно сползла с моего плеча.

Я уставилась на врача.

— Я что?

— Чуть больше четырех месяцев, — улыбнулся в ответ доктор Анджело.

— Сколько? — не веря своим ушам, выдавил Джош.

Доктор Анджело подъехал на стуле к аппарату УЗИ. Нажал какие-то клавиши на клавиатуре, и на мониторе появилось черно-белое изображение.

Он ткнул ручкой в пятно на экране.

— Вот ваш малыш. — Наклонил голову. — Вот ножка. Вот здесь головка. А вот ручка…

Мы с Джошем ошарашенно пялились на экран. И, кажется, даже не дышали. В ушах звенело.

Из принтера под монитором вылезла черно-белая бумажка, и доктор Анджело передал ее нам.

— Первое фото вашего малыша.

Мы растерянно взялись за уголки тонкого листика и так же растерянно на него смотрели.

Доктор Анджело поправил очки.

— У вас немного завышен сахар. Это называется гестационный диабет. С этого дня придется следить за питанием и время от времени сдавать кровь, чтобы контролировать уровень глюкозы, — говорил он, глядя в папку. — Это и стало причиной того приступа, о котором вы говорили, — кивнул он в сторону Джоша. — Я дам вам рекомендации по питанию. По УЗИ все отлично. Ребеночек здоров. Волноваться не о чем.

— Как? — выдохнула я. — У меня стоит спираль. И фибромы! И все это время постоянно кровило!

Доктор Анджело покачал головой.