Френдзона

— Значит, любишь очкариков, а? — Его брови так и подпрыгивали. — Если хочешь, в следующий раз надену.

Я захихикала.

— Надень.

Джош снял очки, потом водрузил их обратно. Глаза увеличились.

— Ух ты. Да ты, оказывается, красавица!

Я засмеялась, отодвинула книгу в сторону и забралась верхом на его колени. Толстовка задралась на бедра. Я обхватила ладонями его лицо и начала осыпать поцелуями. Он закрыл глаза и полностью доверился мне, сияя, как маленький счастливый ребенок.

— Сегодня в «Малоуне» вечер, посвященный Тарантино. Хочешь сходить? К тому же в животе начинает урчать. — Холодильник оказался пуст, поэтому мы съели бургеры, принесенные несколько часов назад. Я взглянула на «Фитбит»[12]: — Правда, минут через десять надо бы уже выйти.

— Без проблем. — Джош взял меня за бедра. — Брэндона со Слоан пригласим?

— Они собирались ужинать в «Луиджи», — отклонила я предложение. — Так что будем вдвоем.

Он слегка дотронулся до моих губ, глаза излучали тепло.

— Значит, свидание. Идем.

Конечно, это было не свидание, но что толку спорить. Все равно он, как обычно, закатит глаза и скажет, что просто так выразился, а вовсе не собирался мне навязываться. Все предсказуемо.

Я всей душой желала, чтобы это было свидание.

Джош взял пикап и поехал следом, ко мне, чтобы я переоделась и выгуляла Каскадера. Чтобы можно было выпить, в бар мы отправились на «Убере».

По дороге в «Малоун» я решила проверить почту.

— Подожди, пока не остановимся. Иначе укачает. — Он смотрел, как я нажимаю кнопки.

— Не укачает.

— Укачает. Если на ходу смотреть в экран, начинает тошнить.

— Только если за рулем ты, потому что ты водишь как сумасшедший. — Я отвечала на заказ по свитерам для мопсов. — Резко тормозишь, резко газуешь, резко поворачиваешь. И при всем при этом совсем не материшься.

Он засмеялся.

— А материться-то зачем? И как это сказывается на манере вождения?

— Если на дороге тебя все устраивает, значит, ты просто невнимательный водитель.

Краем глаза я заметила ямочки у него на щеках. И, не отводя взгляда от телефона, улыбнулась. Затем сглотнула. Меня и в самом деле слегка замутило. Я положила телефон на колени и закрыла глаза.

— Я же говорил, — послышался его голос. — Ты все время упрямишься.

— Не все время. Иногда еще сплю. И вообще ты почти ничего не знаешь о моей жизни.

Он захохотал.

— Вообще-то знаю. Я все о тебе знаю.

Я хмыкнула.

— Ну да, конечно.

— Не веришь? Я знаю, что ты за раз можешь съесть целую упаковку шоколадного печенья.

— А кто не может? — фыркнула я.

Он продолжил:

— Я знаю, что ты любишь почесать спину после того, как снимаешь лифчик. Настроение у тебя будет лучше, если спать ты ляжешь в полдвенадцатого, а проснешься в семь, чем если отправишься в постель в полпервого, а встанешь в восемь. Любимый цвет — фиолетовый. Любишь, как пахнут гвоздики, но терпеть не можешь, когда мужчины дарят цветы, так как считаешь такой подарок пустой тратой денег…

Я приоткрыла один глаз и посмотрела на него. Он говорил, обращаясь к окну и наблюдая за дорогой.

— Ты споришь, даже если знаешь, что неправа. А когда права, не будешь ничего доказывать. Ты терпеть не можешь делиться едой, хотя сама постоянно таскаешь из моей тарелки. Вот почему я всегда заказываю двойную порцию картошки фри. — Он повернулся ко мне и улыбнулся. — И ты скорее будешь упрекать меня в неумелом вождении, нежели признаешься, что тебя тошнит из-за телефона. Видишь? — Он вопросительно поднял брови. — Я все о тебе знаю.

Мне казалось, что сердце мое сейчас разорвется. Он и впрямь знал обо мне все. Он внимателен ко мне. И я его знала. Вдоль и поперек.

По его плечам я могла сказать, как прошла смена, и понимала, надо ли ему выговориться и пожаловаться мне на то, какой ужасный вызов они сегодня приняли. И всегда слушала, как бы тяжело это ни было.

Если он молчит, значит, устал. В «Баскин-Роббинс» неизменно выберет фисташковое мороженое, а в «Колд Стоун», наоборот, сливочное. Он любит Каскадера, хотя никогда в этом и не признается. Как никогда не признается и в том, что ему нравится, когда я его подкалываю. Это видно по блеску в глазах.

Я также знаю, что ему хочется, чтобы сыновей было больше, чем дочек. Что первого мальчика он назовет Оливер, а девочку Ева. Всех своих детей он будет учить охотиться и уже накупил детской камуфляжной одежды. А кроватки он собирался мастерить сам из тех деревьев, что растут рядом с домом бабушки и дедушки в Южной Дакоте.

Он мечтал как минимум о пяти малышах, но надеялся на девять. И верил, что у всех детей будут фирменные коуплэндские ямочки и вихры.

Я тоже в это верила. И желала, чтобы все его мечты сбылись.

Да. Я знала его. Знала очень хорошо.

* * *

В викторине мы заняли первое место. И получили в подарок две футболки с логотипом «Малоун».