ФРГ. Штрихи к портрету

Согласно официальным уведомлениям, кислотные дожди в связи с переходом на использование в качестве топлива природного газа над Леверкузеном больше не хлещут. Более того, состав атмосферы над территорией комбината «Байер» якобы не отличается ничем от любой другой бундесреспубликанской атмосферы. А если верить рекламным плакатам, на которые так щедры отцы города, то оказывается, что благодаря фильтрующим установкам фирмы «X и У» воздух над Леверкузеном по своим показателям далеко превосходит воздух соснового бора. Но это уже из области западногерманского юмора.

Нам надо отдышаться. Пойдемте на Рейн.

ВВЕРХ ПО РЕЙНУ

Скучно называть его торговой артерией Западной Европы. Смешно рядить в романтический плащ средневековья. На свете немало рек длиннее, шире, мощнее Рейна, но едва ли отыщется река, так органически сочетающая в себе понятия творца и труженика. Разве что Волга. Несхожи эти реки! Должно быть, в той же степени, что и народы, населяющие их берега. Несхожи, и в то же время есть в этих реках какое-то неуловимое сходство. Может быть, то самое, что заставляет обращаться к ним с той высшей формой почтения, на которую способен язык. Матушка-Волга. Батюшка-Рейн.

Эта самая знаменитая из рек Западной Германии рождается в горах швейцарского кантона Граубюнден и кончается на равнинах Нидерландов. Бурна, яростна юность Рейна. Спокойна, величественна его старость.

Впитав в себя сорок четыре притока, миновав шесть государств, пройдя сквозь турбины гидростанций, через винты и лопасти тысяч пароходов, Рейн исчезает, давая жизнь множеству рукавов и каналов, давая десятки новых имен островкам, бухтам, проливам, заливам. Растворяется, дав жизнь таким портам, как Антверпен, Роттердам, Амстердам, а может быть, и целой стране. Ведь, строго говоря, дельта Рейна не что иное, как частица Альп, перемолотая и перенесенная течением реки за тысячи лет на побережье Северного моря.

Век за веком плывет эта тысячекилометровая дорога жизни, то пробиваясь сквозь насупленные горы, то извиваясь между мягких холмов, то лениво разливаясь среди распахнутых равнин. Плывет, отражая цветы, деревни, города, древние замки, фабричные трубы. Плывет, порождая песни, легенды, сказания. И как Рейн пробивает нагроможденье горных пород, так и рожденные им легенды пробивают толщу времен и доносят нам живое дыхание когда-то существовавших здесь народов и культур. Легенды сплетаются и образуют эпос.

«Песнь о Нибелунгах». Неувядаемый венок страстей: любовь, страдание, верность, обман, честь, низость, жизнь, смерть, слава, презрение…

Выйди на берег. Прищурь глаза. И проплывающая самоходка превращается в старинный бургундский челн. На его корме закованный в броню воин. Ужасом искажено его лицо. В отчаянии швыряет он в пенящиеся волны несметные сокровища, отвоеванные Зигфридом у воинственного племени карликов Альбов…

Давно уже по обоим берегам Рейна проложены железнодорожные пути, а за ними и автострады. Удобные и скучные. Вдоль Рейна можно проехать, но не пройти. Этому препятствуют многочисленные гавани, причалы, заводи… И уж, конечно, прочувствовать реку можно лишь с палубы парохода, и тем глубже, чем более продолжительным будет плавание. Скажем, от Роттердама до Базеля. Или, на худой конец, от Кёльна до Майнца. Рейн многолик. И лики его несхожи. Разделенный на участки, различающиеся и скоростью течения, и рельефом русла, и пейзажем берегов, Рейн как бы вмещает в себя несколько рек, продолжающих друг друга, но сохраняющих вместе с тем свое своеобразие и теряющих его в своеобразии общего потока.

Видеть Рейн в его самом нижнем течении по территории Голландии мне пришлось лишь мельком, из окошка уходящего в высь самолета. Вспоминается сплошной изумрудный луг, густо забрызганный яркими точками цветников, и на нем венозное переплетение нескольких рукавов. Самолет вошел в облако. А когда вышел, не было ни реки, ни Голландии.