ФРГ. Штрихи к портрету

Будучи в Дюссельдорфе, я отыскал Болькерштрассе и дом № 53 — место, где в семье неудачливого еврейского коммерсанта Самсона Гейне родился сын Гарри. Так его звали в детстве, на английский манер… Район этот один из самых старых, однако благодаря обилию увеселительных заведений, главным образом эротического толка, производит впечатление процветающего и жизнерадостного. Стилизованный трехэтажный дом, занимающий ныне участок, приспособлен под кондитерскую. Поэт не забыт! На доме имеется мемориальная надпись, внутри кондитерской на стене висит несколько фотографий, запечатлевших убранство комнат, принадлежавших семье Гейне, а на противоположной стороне улицы имеется ресторан его имени. Рядом с входом в это заведение прибита табличка с соответствующими биографическими сведениями, а над дверью даже установлен небольшой бюст. Мое естественное желание — зайти и выпить в честь автора «Зимней сказки» стакан рейнского — осталось неосуществленным. Ресторан оказался ночным. Я повернулся и отправился на набережную Рейна.

Здесь, у Дюссельдорфа, река наиболее глубока — шестнадцать метров. Надо сказать, что уровень ее крайне неустойчив и подвержен весьма сильным колебаниям. Лишь в одном месте на всем своем протяжении Рейн имеет еще более глубокое дно. У подножия скалы Лорелей!

А вообще-то Рейн неглубок. Порою даже мелок — полтора-два метра на отрезке Базель — Майнц, около двух — ниже Кёльна…

За Дюссельдорфом, в районе Леверкузена, вновь выдвигается на передний план индустриальный пейзаж. На этот раз в виде корпусов химического гиганта «Байер», о чем свидетельствует огромная крестообразная фирменная марка этого концерна, подвешенная между небом и землей на стодвадцатиметровых стальных мачтах и видимая за много километров и днем, и ночью. Промышленные предприятия нависнут над Рейном по меньшей мере еще в двух местах: у Весселинга и особенно в районе Мангейма и Людвигсхафена, где мрачными кулисами речного ландшафта предстанут оба берега. А пока, проткнув горизонт, навстречу нам плывут башни Кёльнского собора.

Самый рейнский, он же самый крупный из рейнских городов, Кёльн расположен на полпути между Боденским озером, из которого вытекает судоходный Рейн, и Северным морем, куда он впадает. На берегу первого (под мостом в городе Констанц) находится нулевая отметка реки, на берегу второго, у города Хукван-Холланд, находится последний километровый столб с отметкой «1320». Кёльнский собор расположен между отметками «688» и «689».

От Кёльна начинается регулярное пассажирское судоходство, осуществляемое компанией «Кёльн — Дюссельдорф Рейн — дампфшиффарт», основанной еще в 1853 году на базе двух конкурирующих фирм. Крупнейшие из судов, принадлежащих этой компании, берут на борт до трех тысяч пассажиров. Они оборудованы комфортабельными салонами, ресторанами и даже бассейнами для купания. А вообще-то чего только на Рейне не встретишь! Ходят здесь и наши «Ракеты» на подводных крыльях, и старые колесные «калоши», помнящие еще кайзера, и караваны гигантских барж, но больше всего тут самоходок.

Отчалим же от кёльнской набережной, пройдем под громадным висячим, очень впечатляющим мостом, носящим имя Северина, минуем длинные склады и причалы грузового порта, дебаркадеры разных водноспортивных клубов, выйдем на стрежень, и Рейн распахнет нам зеленые объятия своих берегов. Глубоко зарывается во встречные волны нос нашего корабля. Он как бы сдвигает перед собой толстый слой воды. Натруженно стонет под кормой гребной винт. Невелика наша скорость — четырнадцать — шестнадцать километров в час. И все же мы вскоре обгоняем караван барж. Может показаться, что тот вообще стоит на месте, упираясь кормой толкача в крутую волну. Это, конечно, не так. Судно продвигается вперед, хотя и с большим трудом, скажем, со скоростью пешехода. От Роттердама до Базеля караван доберется за три недели. Хорошая самоходная баржа преодолеет это расстояние за сто семь часов «чистого времени», то есть практически за восемь — десять дней. Зато от Базеля до Роттердама время следования сокращается вдвое!