ФРГ. Штрихи к портрету

За индустриальными Людвигсхафеном и Мангеймом Рейн своим левым плечом теперь будет касаться Франции, а от Страсбурга разделит свои воды с французским рейнско-ронским каналом. За Базелем судоходство кончается. Рейн как бы переключается на производство электроэнергии, проходя сквозь стальные трубы многочисленных гидростанций. Этот так называемый Верхний Рейн обрывается Боденским озером. Питающий озеро Альпийский Рейн прокладывает свой путь по территории Австрии, Лихтенштейна и Швейцарии, и мы на него не попадаем.

Любое прощание носит элемент грусти. Прощание с Рейном грустно вдвойне. Кто знает, какой будет новая встреча. Мощные, но, увы, пропахшие бензином, пропитанные мазутом волны несут не только суда. Они несут также отбросы бесчисленных предприятий и городов… Из Среднего и особенно из Нижнего Рейна жизнь по существу ушла. Специалисты из Международной компании по защите Рейна от загрязнения (есть такая!) называют страшные цифры.

Рейнские берега перенаселены. Так, в ФРГ на Рейне проживает свыше половины всего населения. Подсчитано, что за одни сутки воды Рейна выносят из ФРГ двадцать девять тысяч тонн только одной лишь поваренной соли! Естественный биологический обмен реки почти повсеместно нарушен.

Горько сознавать, что к одной из самых прекрасных рек планеты все прочнее прилипает кличка «клоака Западной Европы».

ПО МОЗЕЛЮ ОТ ТРИРА ДО КОБЛЕНЦА

Мы говорим «по Мозелю», а надо бы «по Мозели», потому что Мозель не «он», а «она». Правильное имя этой реки — Мозелла. Именно так окрестил ее латинский поэт Авсоний (310–395 гг.), совершивший путешествие по здешним краям и проживший некоторое время в Северном Риме, как называли тогда город Трир.

Этот, пожалуй, самый знаменитый приток Рейна рождается на южных склонах Вогезов. Из отмеренных ему 545 километров 242 он отдает Франции. Что только не вытворяет Мозель в немецких берегах: петляет, извивается, бросается из стороны в сторону, устремляется вспять, образуя размашистыми кольцами множество полуостровов. Некоторые из них имеют такие тонкие перешейки, что, кажется, расставь пошире ноги — и очутишься одновременно в двух противоположно текущих потоках. Географы, правда, объясняют своенравность реки тем, что она должна обходить выступы перерезающего ее путь плоскогорья…

Буду откровенен. Мозель — река прекрасная. Об этом люди знали уже двадцать тысяч лет назад. Знали и стремились к ее берегам. Кто сейчас скажет, сколько прошло здесь племен и народов. Об одном из них — кельтском племени тренеров Юлий Цезарь упоминает в своей книге «Галльская война». Именно с них и принято вести историю этого края. Но не треверам, а римским пахарям и строителям принадлежит честь превращения Мозеля варварского в Мозель цивилизованный, с которым история зачастую поступала вполне варварски, передавая его из рук одного государства в руки другого.

Французской визы у нас нет. Наше знакомство с Мозелем мы начнем в городе Трире, заложенном, если верить легенде, Требетом, сыном мифической царицы Семирамиды, за 1300 лет до основания Рима, неоднократной столице нескольких государств в прошлом, окружным центром западногерманской земли Рейнланд-Пфальц в настоящем. До Трира можно добраться автомобилем, поездом, пароходом, самолетом и пешком. Думаю, что только девяносто процентов приезжающих предпочитают первый способ и около нуля процентов — последний. А жаль! Редкий из городов нынешней Европы располагает такими великолепными окрестностями. Особенно они хороши ранним субботним утром, как сегодня, когда впереди целых два свободных дня, которые мы твердо наметили посвятить, как здесь говорят, поискам «голубых цветов», то есть странствиям без заранее определенной цели. По-нашему — скитаниям.

Лучше всего подобраться к городу с запада, взобравшись на одну из вершин Мозельских гор, широкой волной нависших над правым берегом реки.

Далеко, насколько хватает глаз, зеленое море лесов, садов и виноградников. Внизу — переливающаяся чешуя Мозеля, охватившего плавным изгибом старинный город, слишком красивый, чтобы казаться настоящим.

В Трир мы прибыли, в числе крайне немногочисленных пассажиров, на поезде по старой, полузаброшенной одноколейной железной дороге.