Фридрих Горенштейн. «Время и мы». 1979-1989

Волик. Нет. Поэтому я и скрываю, что со стороны мне самому иногда кажется... Бывает, я сам гляжу со стороны... В древние времена человек жил, да и теперь в детстве живет чувством, верованием... Потом, с приходом цивилизации, или ныне с возрастом верование гибнет под ударами рассудка... Я читал где-то про ребенка, который испытывал большую нежность к букве "В". Я знал мальчика, которому камни казались несчастными, потому что они лежат неподвижно и видят одно и то же. Он переносил их с места на место... Впрочем, сознаюсь, я сам в детстве переносил камни с окраины в центр... Вы простите, я говорю не совсем понятно... Я долго думал над этим. А то, над чем долго думаешь, всегда трудно изложить и не опошлить.

Человек из ванной. Вы несколько отвлеклись. Хоть в общем я что-то угадываю. Камни — это еще понятно. Камни это природа... Неподвижные камни... Далекие звезды... Вы не любитель лунных ночей? Я приду к тебе, милая, в голубых сапогах (он захохотал коротко), но ржавый консервный нож... Жирные пятна... Пошлый запах пищи... Отрыжка и тому подобное отсутствие романтики...

Волик(заговорил вдруг горячо, сбивчиво, точно боясь, что его остановят). Ах, сам по себе предмет ничего не значит. Важно состояние, с которым он связан. Предмет, к которому прикоснулась любимая женщина, случайно, даже не заметив, прикоснулась, хранит в себе все... Дыхание, запахи, дрожь мою в то мгновение... Тут важно не иметь никакой четкой системы... Случайные предметы всегда естественнее и полней сохраняют ощущение той минуты...

Человек из ванной сидит, пощипывая подбородок.

Волик. Ночью, после нашей свадьбы мы поехали кататься на лодках... Было много гостей. Они отстали, и мы с Лизой очутились в какой-то бухте... Вы никогда не сидели ночью с женщиной в лодке? Она едва видна... И в то же время ты знаешь, стоит протянуть руку, и ты ее почувствуешь... Но ты не протягиваешь руки, а сидишь с этим ощущением возможности почувствовать ее в любой момент... Ты такой легкий, такой совершенный... Как бог... В тебе нет ничего лишнего и нет ничего, что бы тебе не доставало... В конце концов тебе даже становится тяжело от этого своего совершенства... И хочется криком нарушить его... Но ты не кричишь, а сидишь и только дышишь полной грудью... Сидишь, сидишь, сидишь до звона в ушах.

 Человек из ванной пристально смотрит на Волика. Они оба громко дышат. Потом Человек из ванной быстро подходит и распахивает окно. Слышен шум машины, шаги прохожих. Кто-то на улице засмеялся. Человек из ванной проводит ладонью по лицу.

Волик. На дне лодки лежал обрывок каната... Совсем небольшой... Лиза держала на нем голые ступни... Иногда я беру этот обрывок, прижимаю его к лицу... Лучше всего лечь вытянувшись, так, чтоб ныли суставы... Но не касаясь стены... Почувствовать себя легким... Приятная слабость и опять эта ночь, это дыхание...

Человек из ванной(после долгой паузы). Мне пора. Мне было очень интересно с вами. Насчет интимности можете не сомневаться. Подумать только, какими нелепыми путями и в каких нелепых обстоятельствах совершаются иногда полезные встречи.

Он встает, уходит в коридор. Волик сидит, думая о чем-то. Человек из ванной возвращается одетым. Он в костюме из шелкового полотна.

Человек из ванной. В дальнейшем я согласен платить в бане двойной тариф... Я страшно тороплюсь... Я засиделся... Да, ревность... Мы могли бы встретиться. У меня тоже есть кое-что...

Он помахал рукой, вышел. После разговора Волик как-то сник. Выглядит усталым. Вряд ли он до конца слышит и понимает сейчас Человека из ванной. За окном шаги, голоса. Женский голос: "И главное он обижается... Я за ним не слежу, я за ним не ухаживаю... Жаркие погоды, на два дня не приготовишь... Остается вставать ночью и варить обед..." Шаги удалились. Крик книготорговца: "Интересный, захватывающий роман из жизни геолога и дипломата, погибших в период культа личности..."

Голос Девушки. А он стиляга?

Голос второй девушки. Наполовину. Пиджак у него стильный, а брюки широкие. Тридцать восемь на тридцать девять...

Смех.

Голоса то усиливаются, то затихают. Слышны гудки автомобилей. Кто-то в соседнем доме включил приемник, шарит по эфиру. Доносятся обрывки джаза, куски "последних известий" о вооруженных конфликтах и футбольном турнире. Медленно входит Сосед. Он в капроновой шляпе, сбитой на затылок. Сосед несколько раз обходит вокруг стола, потом садится против Волика, не снимая шляпы.

Волик(тихо). Знаете, он ушел.

Сосед. Да, конечно...

Волик. Кто этот человек?

Сосед. Вы о ком?

Волик. Кто этот человек из ванной?

Сосед (повторяет, как бы пытаясь вникнуть). Из ванной? А где вы его встречали?

Волик(начинает нервничать). У вас в ванной... У вас в ванной был человек...

Сосед. Ах, в моей ванной. И чем это кончилось?