Фридрих Горенштейн. «Время и мы». 1979-1989

Волик. Не знаю... У меня тяжелые предчувствия... Со мной что-то произошло... Знаете, когда столько лет скрываешь... Когда не пускаешь к себе никого... Мать, жену... А потом первому встречному... Оно давило меня, оно стояло под горлом. Это был бред... Я даже не помнил, что ему говорил... Это расплата...

Сосед. Она не вернется... Она обругала меня, она сказала, чтоб я сдох... Она обругала моих родственников... Она живет у подруги... Конечно, может у меня предрассудки... Я воспитан в мещанской семье... Но я старался... Я все делал, чтоб ей было лучше... Я сегодня кончил выплачивать кредит за телевизор... На работе меня уважают... Я получаю премию ежеквартально... Конечно, я поступил глупо. Я устроил сцену. Я позвал посторонних свидетелей... У человека нет удобств... Я понимаю... Но я растерялся... Я прихожу, а он ходит голый по моей квартире...

Волик. Это произошло как-то внезапно. Я даже не помню причины. Я рассказал ему все, ему единственному во всем мире... А кто он? Он мне не нравился с первой минуты. Он прятался в чужой ванной... Ах, впрочем, что-то было... Какаято необходимость была... Но дело не в ней... Может, вы думаете, я испугался? Я испытал вдруг желание выложить все сразу... Я разделся перед ним... Я не могу остановиться... Природа умеет мстить... Вернее, приводить в равновесие... Мне кажется, самые развратные сны снились библейским отшельникам в пустыне... Впрочем, к чему я об этом...

Сосед. Главное, хорошо зарабатывать и чтоб жена уважала... У вас с женой тоже неприятности?

Волик. Нет, мы живем хорошо... Знаете, я сейчас почему-то вспомнил одного человека. Просто случайного прохожего. Он был в плаще. Да, он бежал мимо с встревоженным лицом. Тяжело дышал. Потом перешел на шаг, видно устал. Потом снова побежал и скрылся за углом. Я стоял и смотрел ему вслед. Это было еще прошлой весной, но почему-то мне очень запомнилось... Улица, лужи, заборы...

Сосед. Ну и что? Я не понимаю ваших намеков.

Волик. Или, может, вы знаете на окраине возле хлебозавода есть озеро. Неподалеку грохочут трамваи, поток машин... И вот люди выходят из трамвая, из машин, делают всего несколько шагов к озеру, и лица у них меняются... Я наблюдал... Разные люди: старики, дети, мужчины, а лица у них становятся похожими... Просто поразительно. Озеро окружено деревьями... Рыбаки сидят, лодки плавают...

Сосед. Простите, мне трудно следить за вашей мыслью. У меня болит голова...

Волик. Да, конечно... Я пойду... Спокойной ночи.

Волик выходит. Сосед вынимает из кармана яблоко, начинает катать его по столу. Под окном устроились влюбленные. Слышен их шепот и поцелуи. Сосед поднимается, ходит по комнате и притрагивается к вещам.

Сосед. Я старался. Квартира не хуже, чем у людей... Кончил выплачивать кредит...

Шепот усиливается. За окном уже не поцелуи, а ссора. Сосед сердито захлопывает окно, включает телевизор. Какая-то эстрадная передача. Он садится и смотрит. Лицо его постепенно каменеет. На экране телевизора хохот. Он берет яблоко, откусывает его, сразу половину и проглатывает, не жуя. Потом медленно подходит к телевизору, смотрит пристально на хохочущий экран и вдруг четко, с коротким "хы" бьет кулаком по полированной крышке. Экран хохочет. Он снова бьет, уже спокойно, деловито. Экран надрывается от хохота. Тогда он складывает обе руки вместе, подпрыгивает с выпученными глазами и рубит с плеча. Экран дернулся, вздохнул и притих.

Сосед. Умер...Тихо как...

Он вытирает рукавом лоб, словно после тяжелого труда, распахивает окно. За окном вновь шепот, поцелуи. Он хватает трубку телефона, набирает номер.

Сосед. Вы меня узнали? Мне жену. Позовите мою жену. Здравствуй. Телевизор я уже разбил... Что? Да... Понимаю... Как?.. Куда?.. Понимаю...

Он вешает трубку, стоит некоторое время и вдруг, точно его толкнули, вырывается из комнаты. За окном шаги, голоса.

Женский. На Восьмое марта он мне подарил тройной одеколон для бритья... Такой осел...

Кто-то зовет и не дозовется: "Маня... Маня, Маня... Маня..." Сосед возвращается с Воликом. Волик в брюках, в тапочках и пижамной куртке. Лицо у него усталое, помятое.

Сосед. Мне нужно с вами посоветоваться. Мне нужен срочно мастер по ремонту телевизоров.

Волик. У вас поломан телевизор?

Сосед. Да, жена любит смотреть телевизор... В сто пятнадцатой квартире, кажется живет... Он ремонтирует...

Оборвав на полуслове, Сосед исчезает. Входит Лиза. Она в длинном халате, сонная, зевает.

Лиза. Что случилось? Опять этот сумасшедший?

Волик. Не надо, Лиза. У этого человека своя жизнь. Я все время думаю о нас. Я не спал... Я сегодня совершил предательство... Ты помнишь того, из ванной?

Лиза(подходит, прикасается губами ко лбу Волика). Ты простужен.

За окном крик: "Маня... Маня, Маня..."

Входит Сосед и Мастер по ремонту телевизоров. Сосед торопится, семенит впереди, а мастер наоборот, едва передвигает ноги, усмехается.