From Prison to Promise

У меня хорошо получалось в прачечной, я наслаждался всеми преимуществами своего положения, но со временем мне это начало приедаться. Мне стало интересно, есть ли что-то более продуктивное, чем бы я мог себя занять. Я не знал, куда себя можно деть, но я рассматривал любые варианты. После того инцидента с Верноном для меня были открыты любые дороги. И охранники, и другие заключенные зауважали меня, словно я был капитаном школьной футбольной команды. Все знали, кто я, со мно здоровались, предлагали помощь и варианты поработать. Во время некоторых таких разговоров я услышал о местной команде по тяжелой атлетике. Я начал расспрашивать, что это такое было. Я стал обдумывать возможные неплохие перспективы.

Я заметил неплохой тренажерный зал, когда наблюдал за игрой Батлера в баскетбол. Там можно было неплохо позаниматься, так что я проводил там достаточно много времени. Потихоньку я наращивал массу и набрал килограмм 15! Мне показалось, что этого будет достаточно, чтобы попробовать себя в команде. Другие парни в качалке тоже так полагали. Они говорили, что это засчитывается как работа!

Это было то, что я хотел услышать.

Но были две проблемы. Во-первых, я все еще работал в прачечной, и это не было так просто — захотел и ушел. Но я всегда любил как следует все обдумать, так что я нашел решение. У нас во Втором блоке была специальная программа Общего Образования, в которой заключенные могли получить аналог школьного аттестата. Я понял, что если меня примут в эту программу, я буду освобожден от обязанностей по прачечной на время обучения. Это, кстати, означало, что я смогу не только присоединиться к команде тяжелоатлетов, но и восполнить тот факт, что я бросил школу!

Итак, я подал заявку, и меня приняли с распростертыми обьятьями. Но как бы круто это ни было, нужно было еще попасть в спортивную команду. Странно, но в команду принимали только тех, чей срок был менее 10 лет. У меня же были два пятилетных срока, но они проходили параллельно. Поэтому пришлось немного приврать. Ведь два по пять — это десять!? Так я и рассказал охранникам. Они поверили мне и включили в команду.

Практически сразу же начались занятия. И знаете, решение получить аттестат стало моим самым правильным решением за время пребывания во Втором блоке. Это бал самый настоящий учебный класс с партами, доской, глобусом и даже такими мелочами как машинки для заточки карандашей. Единственное, чего не хватало, — задницы Мисс Хьюз. Я отсидел все стандартные дисциплины, даже иногда делал домашние задания. Но как только заканчивались занятия, я направлялся в качалку, где занимался внеклассной работой, тягая старое доброе железо. Тренировки были очень полезны и для тела, и для моего разума. Причем формально это было моим способом отдать долг обществу! Я понимал, что это все — лишь подготовка к той жизни, что начнется после моего выхода. И это было самым продуктивным способом его дождаться. Я готовился вернуться в общество с совершенно иными взглядами и другой внешностью. И я планировал отдать социуму куда больше, чем я этого делал раньше.

Но для этого нужно было слушать все, что мне говорили. Мне снова указывали, что делать. Причем регулировали мой каждый шаг! Такого не было со времен, когда еще была жива моя мама. Также для нахождения в команде нужно было иметь хорошие отметки. Все было как в колледже. Если бы я начал получать тройки ©, учителя бы поняли, что меня учеба не очень интересует, и я бы отправился к грязным носкам, грязным простыням и утюжащей машине. Я понимал, что такого быть не должно. Поэтому я продолжал учебу, а затем шел в спортзал, где впахивал так, словно нет никакого завтра! Это было все, что занимало мою голову.

На учебе все было в порядке. Но если говорить о спорте, тут я, конечно, был в рядах отстающих. От груди я жал 120 кг, в приседании — 150. Да, я занимался этим в первый раз со времен походов в качалку с братом и Дэрриломн, и такие показатели были достойными для любого человека. Но для соревнований это были крохи. Несколько месяцев я старался изо всех сил и улучшил свои результаты до 142 и 183 кг соответствено.

Все шло хорошо, но неожиданно приключились неприятности.

Мой обмен письмами с родными и близкими почти прекратился, и я смирился с этим. Внезапно я получил письмо от Билли Джин. И от него у меня по спине побежали мурашки.

Билли переслала мне письмо Хьюстонского отделения Техасского управления по делам семьи. Они пытались выяснить мое местоположение, чтобы я получил право на опеку своего сына Брэндона! Иначе его отдавали на усыновление и я мог больше никогда о нем не услышать! Как я понял, Анджела отказалась от материнских прав по причинам, которые мне неизвестны. Хотя я подозревал, что она все же не справилась с бременем одинокой матери, которое навалилось на нее в столь юном возрасте. Учитывая, что я частенько переезжал, чиновники направили письмо по последнему адресу, который был им известен — домой Билли.