Фронт за линией фронта. Партизанская война 1939–1945 гг.

Позднее на суде Кессельринг оправдывал свой приказ статьей 358d «Правил наземной войны» армии США, которая гласила: «Заложники, арестованные и удерживаемые с целью использования их в качестве средства для предотвращения незаконных действий со стороны вооруженных сил противника или населения, могут подвергаться наказанию или смертной казни, если упомянутые незаконные действия все-таки совершаются». Эти правила также разрешали расстреливать без суда и следствия партизан, захваченных на месте с оружием в руках.

Другой приказ Кессельринга, от 21 августа 1944 года, регламентировал возможные действия против партизан. Там, в частности, говорилось: «За последние недели в ходе крупных операций против партизан произошли инциденты, которые наносят серьезный вред доброму имени немецкого солдата и дисциплине германских вооруженных сил и которые не имеют никакого отношения к осуществлению ответных мер против незаконных вооруженных формирований.

Поскольку борьба против партизанских отрядов должна проводиться с использованием самых суровых мер, в отдельных случаях при этом могут пострадать невинные люди.

Если, однако, крупная противопартизанская операция в том или ином районе вместо восстановления порядка приведет лишь к еще более серьезным волнениям среди населения, а также создаст серьезные проблемы со снабжением продовольствием, в решении которых в конечном итоге приходится принимать участие германским вооруженным силам, то это будет свидетельством того, что операция была проведена неправильно и должна рассматриваться не иначе, как грабеж.

Сам дуче в своем письме, адресованном доктору Рану, нашему послу, с горечью жаловался на то, каким образом проводятся многие операции против партизанских отрядов, и на репрессивные меры, от которых в конечном итоге страдали не столько бандиты, сколько население.

Последствия подобных действий очень серьезно подорвали доверие к вермахту, тем самым увеличив число наших врагов и оказав помощь вражеской пропаганде».

И в следующем приказе, датированном 24 сентября 1944 года, утверждалось: «Дуче снова передал мне письменные заявления о действиях военнослужащих наших частей, дислоцировавшихся в Италии, против населения; эти действия противоречат моей директиве от 21 августа 1944 года; эти действия являются возмутительными и способствуют переходу добропорядочных и энергичных представителей местного населения в лагерь нашего противника или партизан. Я больше не намерен смотреть сквозь пальцы на подобное поведение, прекрасно осознавая, что в результате подобных безобразий страдают невинные.

Жалобы дуче переданы на рассмотрение представителей высшего командования; генералу, в районе ответственности которого произошли упомянутые выше случаи, предложено расследовать наиболее вопиющие из них и доложить о результатах расследования мне, а также передать материалы расследования для принятия окончательного решения по ним командирам соответствующих частей. Эти офицеры также доложат мне о принятых мерах».

На суде Кессельринг свидетельствовал, что ни одно из расследований не подтвердило обвинений против немецких военнослужащих, упомянутых в приказе, хотя в других случаях сведения о нарушениях, совершенных военнослужащими, подтверждались, и тогда он отдавал их под суд. Часто на немцев, по словам Кессельринга, списывали деяния фашистов самого Муссолини, или переодетых в немецкую форму итальянских уголовников. Подобный результат не вызывает удивления. Опыт Второй мировой войны, равно как и практически все партизанские войны XX века, доказывают, что органы военной юстиции и командование крайне редко признают эксцессы, совершенные своими солдатами и офицерами в борьбе против партизан, и еще реже наказывают за это подчиненных.

Советские партизаны и их противники, как мы помним, совершали ничуть не меньше жестокостей, чем совершали партизаны и каратели на Балканах и в Италии.