Фронт за линией фронта. Партизанская война 1939–1945 гг.

Столь же бессмысленно было обвинять активистов Армии Крайовой в том, что они для маскировки служили в оккупационных учреждениях бургомистрами, старостами, полицейскими, комендантами и др. Многие подчиненные Пономаренко занимались тем же самым. Вспомним хотя бы легендарного Константина Заслонова или командира партизанского отряда Астрейко из бригады Марченко, который до того как возглавить отряд успел в качестве начальника полиции поучаствовать в «окончательном решении еврейского вопроса».

В результате изменения советской политики по отношению к польскому Сопротивлению между польскими и советскими партизанскими отрядами в Белоруссии в 1944 году уже происходили настоящие бои. Так, командование 2-го батальона 1-го немецкого полицейского полка, располагавшегося в районе Белостока, сообщало: «6.5.44 г. польские банды неизвестной численности напали в деревне Голынка на 80–100 русских бандитов. После огневого боя, причем с обеих сторон, были потери, польские бандиты были вынуждены отступить».

С приходом Красной армии в Белоруссию и Западную Украину действовавшие там отряды Армии Крайовой были уничтожены или пленены. Часть из них смогла прорваться в Польшу, где еще несколько лет продолжала вооруженную борьбу против коммунистического правительства Болеслава Берута и советских войск.

А дальше пусть говорят документы.

Отчет о переговорах, проведенных 25 ноября 1943 г. между представителями партизанской бригады им. Гастелло, с одной стороны, и представителями командования польскими партизанами бригады полковника Лупешко – с другой

Переговоры проводили парламентеры бригады Волостных и Монахов при переводчике Бобрович с капитаном Богуном, заместителем полковника Лупешко, в связи с отсутствием последнего в районе переговоров.

Встреча парламентеров была проведена с соблюдением всех воинских почестей, причем было совершенно ясно, что это не бутафорская встреча, а является результатом высокой воинской дисциплины той части, где происходили переговоры…

На мой вопрос, что же заставило их открыть вооруженную борьбу с советскими партизанами, мне был дан ответ, что по существу не они первые начали вооруженную борьбу, а советские партизаны бригады Маркова, разоружив их под Нарочем и уничтожив командный состав, не соблюдая офицерской чести советского командира. Пригласив командный состав на совещание и обещая им неприкосновенность, все же расстреляли. Мы, говорят они, не видели причин к тому, чтобы нас разоружить. И если даже это было сделано по инициативе бригады Маркова, то все же можно было бы при наличии вины расстрелянных перед советскими партизанами устроить суд и наказать виновных. Это было бы честно, но не так поступать, как было сделано.

Об этом факте тотчас же стало известно в Лондоне, после чего мы получили разрешение центра вести вооруженную борьбу с советскими партизанами до выяснения, было ли это сделано по инициативе только одного Маркова, или это было сделано по распоряжению Москвы. Я ответил, что, по-видимому, это было сделано по инициативе только Маркова, так как приказа Москвы об открытии вооруженных действий против польских партизан мы не имеем и на сегодняшний день.