Фронтир. Город в степи

Осталась Хана довольна и прислугой, присматривающей за домом. Горничная, молодая женщина, содержала дом в таком порядке, словно со дня на день ожидала приезда хозяев. Хотя они и не подозревали о его существовании. Единственное, что немного смутило хозяйку, это прошлое занятие женщины. Согласитесь, новость о том, что служанка раньше торговала своей плотью, не может не взволновать женщину, муж которой является представительным мужчиной, в полном расцвете сил. Однако, поведавшая ей об этом Эмка, непринужденно сообщила, что женщина покончила со своим прошлым, и сейчас является добропорядочной женой одного из шахтеров.

— Ты удивлена тем, что я тебе рассказала о ней?

— Признаться да.

— Дело в том, что хотя Донбас и не маленькое поселение, но по сути это только большое село, и здесь все обо всех знают. Если бы, я промолчала, ты все равно узнала бы об этом, и тогда постаралась бы от нее избавиться. А видит Бог, она этого не заслуживает. Здесь много женщин с запятнанным прошлым. Благодаря обществу вспомоществования в Плезне и нашим мужьям, они получили второй шанс, и ни одна еще не свернула на прежнюю дорожку. Сегодня они куда более добропорядочные жены, чем благожелательные кумушки, так любящие перемывать им кости.

После ознакомления с домом, и приведения себя в порядок Дворжаки были приглашены на ужин. Сергей не без удовольствия отметил тот факт, что Хана и Эмка очень быстро нашли общий язык. Одна представительница дворянского общества, с соответствующим воспитанием, другая из обычной крестьянской семьи. Возможно все дело в том, что их связала беззаветная дружба мужей, а еще, то что они обе были матерями, и обе ожидали нового пополнения семейства.

Видя, что они будут только мешать, наметившемуся диалогу между женщинами, мужчины решили уединиться в кабинете. Друзьям было о чем поговорить, после двухлетней разлуки. По заведенной уже традиции, Сергей воспользовался своим положением и извлек на свет божий бутылку хорошей зобрятки. Правда, если в прошлый раз это была откровенная контрабанда, то сейчас строгость сухого закона сильно сдала свои позиции.

— Глупо бороться с этим пороком. Как говорится — свинья везде грязь найдет, — отпив из высокого стакана глоток обжигающего напитка, признал свое поражение Сергей. — Но и делать на этом деньги, как поступают в Рустинии, я то же не собираюсь. В лавках можно купить абсолютно любое спиртное. Другое дело, что мы ужесточили ответственность за излишества в общественных местах и на работе. Достается и тем, кто перебрав лишнего, дебоширит дома.

— И как вы поступаете с дебоширами?

— А выбрасываем их на все четыре стороны.

— Одного?

— Одного, если жена соглашается с ним развестись и остается здесь. Любая женщина здесь имеет весьма высокие шансы выйти замуж, даже с солидным хвостом.

— И есть те, кто решается остаться в одиночестве, без кормильца?

— А эти ублюдки не кормильцы, — резко обрубил Сергей, — И тем не менее я беру над женщинами шефство, и пока они не выйдут замуж, им выплачивается компенсация по потере кормильца в размере десяти крон.

— Солидно.

— Не богатство, но и далеко не бедность. Ведь у них есть еще и подворье с огородами. В Рустинии, да и здесь в колонии, крестьяне и рабочие в куда более невыгодных условиях. К тому же, я всячески стараюсь найти женщинам занятие, чтобы они могли зарабатывать.

— А как с теми, кто теряет своих мужей и сыновей? Я слышал, у вас все еще случаются стычки.

— За погибших в бою мужей, выплата составляет пятнадцать крон ежемесячно и пожизненно. За сыновей, пятьсот крон единовременно. В случае гибели на производстве, так же как и с горе пьяницами, если трагедия случается по вине погибшего главы семейства. Если вины погибшего нет, супруга получает среднемесячное жалование до конца дней.

— Круто. Да ты тут наверное и пенсию ввел?

— Нет. Пенсию вводить я не собираюсь. Возможно в будущем, но только в очень далеком. Тут такое дело. Вроде и добычу угля постоянно наращиваем, но средств один черт не хватает.

— Потому что, каждый раз увеличиваются траты. Я видел, вы тут уже вымостили площадь, улицу к храму, улицу руководящего звена, и работы продолжаются. Кстати, я не очень рассмотрел, но что‑то мне показалось это не природный материал?

— Кирпич из бетона.

— Цемент дорогое удовольствие, Сережа.

— О — о, поверь, я это знаю. Видишь ли, с камнем здесь некоторые проблемы, об асфальте говорить не приходится, остается бетон. Это несколько дороже каменной мостовой, значительно дороже булыжной, но зато получается куда быстрее и прочнее. Главное качественно выполнить работу.

— Ну, а как у вас тут с обороной? Извини, но со мной прибыла моя семья.