Фронтовой дневник (1942–1945)

Мне осталось переночевать здесь две ночи. Я не дождусь, когда пройдет это время. Не знаю, что меня ждет впереди, но думаю о Ейске, о Тамаре. Мне не хочется верить, что она меня забыла. Я надеюсь, что мы будем вместе жить, поэтому еду в Ейск.

8 ноября 1945 г.

Скука и одиночество. Я уже готов к отъезду, но ждать еще два дня. Начинаю бояться за свои вещи. У меня уже сперли кальсоны, привезенные из Кенигсберга. Могут стащить брюки и ботинки.

Кончается моя служба и кончается дневник. Вероятно, нет надобности продолжать его дальше.

10 ноября 1945 г.

Надо родиться действительно под несчастливой звездой, чтобы так не везло, как мне. Сегодня перед обедом мы вымылись в бане, получили все документы, деньги, связали свои вещи и приготовились к отправке. Оставалось только пообедать, чтобы закончить все расчеты с этой воинской частью. Направляясь с Суреном в столовую, мы зашли в штаб. Как раз в это время туда принесли с узла связи телеграмму: «Отправку демобилизованных отставить до особого распоряжения». Это был удар прямо в сердце. Хорошо, если это будет длиться несколько дней, а если несколько недель или месяцев? Ужасное невезение. Лейтенант Сергеев, узнав об этом, сразу же сделал распоряжение: «Сегодня же поставить в наряд. Довольно гулять».

Начинается ожидание нового распоряжения и скудная солдатская жизнь.

12 ноября 1945 г.

Приехали люди с пересыльного пункта, и вопрос о задержке отъезда несколько прояснился. Оказывается, нет вагонов. До 19 числа эшелонов не будет. Значит, нам сидеть здесь числа до 20-го.

На дворе теплая зима. Позавчера ночью выпал порядочный снег. Днем светит солнце, и снег на солнцепеке уже растаял. В тени морозно, снег лежит подмерзший и похрустывает под ногами.

14 ноября 1945 г.

В 5 ч. утра дежурный по части разбудил меня и сообщил радостную весть: получена телеграмма о немедленной доставке нас в Ворошилов. Сегодня едем, наконец.

Приехал из Харбина старший лейтенант Иван Павлович Маханьков, привез Сурену хороший чемодан, мне летние солдатские брюки, почти новые. Мне будет во что переодеться.

18 ноября 1945 г.

Выехали 16-го. Сейчас находимся в Хабаровске. Говорят, 5 декабря будем в Ростове. В вагоне 36 человек. Ужасная теснота.

В Омске я пересел в другой эшелон и 8 декабря приехал в Москву, где встретился с матерью, сестрою Наталией, братом и племянницами. Юра в Надежной у М. Я. Мещеряковой421.

Комментарии

В. С. Цымбал вел дневник на той бумаге, которую мог достать в фронтовых условиях. Поэтому он использовал самодельные тетради разного типа. Многие записи делались карандашом и лишь потом обводились чернилами; немало слов автор сокращал (при подготовке настоящей публикации они были раскрыты без оговорок). Первая тетрадь изготовлена из нижней половины конторской книги, на страницах которой были горизонтальные строки и вертикальные столбцы; кроме того, в середину ее вшита самодельная тетрадь из обрезанных до карманного формата листов школьных тетрадей (как белых, так и в клеточку) с обложкой из так называемой «грифельной тетради», рассчитанной на многократное использование, с портретами Ленина и Сталина на обложке. Вторая и третья тетради были сделаны из разрезанного пополам узкого «Алфавита» для записи адресов и телефонов. Четвертая тетрадь представляет собой самодельную записную книжку карманного формата из перегнутых вдвое белых листов в картонной обложке, соединенных скрепкой. Пятая сделана аналогичным образом, но листы тут вшиты в картонную обложку. Шестая тетрадь написана на оборотной стороне документов 1916 г. наказного атамана Кубанской области, которые вшиты в обложку из плотной бумаги. Седьмая тетрадь изготовлена из перегнутых вдвое белых листов, вшитых в такую же обложку, как шестая тетрадь. Восьмая тетрадь сделана так же, как первая, только в конце тут дополнительно вшиты белые листы. Девятая тетрадь представляет собой блокнот, вшитый в картонную обложку. Десятая – незаполненные бланки квитанционной книжки на немецком языке в обложке от немецкой книги, скрепленные самодельными проволочными скрепками, а одиннадцатая – незаполненные аттестационные бланки на немецком языке, вшитые в картонную обложку. Наконец, последняя, двенадцатая тетрадь представляет собой перегнутые вдвое листы белой бумаги, вставленные в обложку от немецкой книги и соединенные с ней самодельными скрепками. В тетради вклеены фотографии, письма, вырезки из газет (в седьмую тетрадь даже вшита однодневная газета «Связист» N-ской части Ленинградского фронта за 23 апреля 1944 г.). Позднее ряд записей в тетрадях был отчеркнут чернилами на полях и выделен скобками, сделанными красным и синим карандашами, а в шестой тетради несколько страниц были вырезаны.

Иллюстрации

В.С. Цымбал. Середина 1930-х гг.

Ейское педагогическое дошкольное училище. 1938 г.

Преподаватели и учащиеся Ейского педагогического дошкольного училища. Выпуск 1938 г.

М.Я. Мещерякова. 1940 г.

В.С. Цымбал, М.Я. Мещерякова, сын В.С. Цымбала Юрий. Ейск. 1940 г.