Фулгрим

— Это угроза? — спросил Фулгрим.

— Обещание, — предупредил Эльдрад. — Вы проявили неожиданную для вашей расы сдержанность, лорд Фулгрим. В конце концов, вас возглавляет воин, известный под именем Воитель, и цель вашего похода — завоевать Галактику для человечества, игнорируя суверенитет и желания других обитателей Вселенной. Не прими это за проявление вражды, но, с моей точки зрения, это выглядит чудовищным высокомерием.

Соломон уже готовился к взрыву ярости со стороны Фулгрима, но примарх только усмехнулся:

— Я не большой знаток истории, но разве эльдары не утверждали, что когда-то правили Галактикой?

— Утверждали? Мы действительно ею управляли и утратили свою власть из-за высокомерия и самодовольства. Но не спрашивай больше меня об этих вещах, я не стану говорить о давно ушедших днях.

— Разумно, — кивнул Фулгрим. — Империи поднимаются и падают, цивилизации возникают и исчезают. Это большая трагедия в каждом отдельном случае, но таков порядок вещей. Каждая династия должна погибнуть, чтобы уступить место следующей. Ты не можешь отрицать, что судьба человечества — властвовать над звездами, как когда-то властвовал твой народ.

— Судьба! — со смехом повторил Эльдрад. — Что известно твоей расе о судьбе? Когда все складывается по вашей воле, вы верите, что это судьба, но разве бедствия и испытания не предначертаны судьбой? Я видел картины, которые заставили бы тебя проклинать судьбу, и мне известны тайны, что разрушили бы твой мозг, узнай ты хоть малую их часть.

Соломон чувствовал, что между двумя лидерами нарастает напряженность, и понимал: рано или поздно все закончится кровопролитием. Гвардейцы Феникса уже открыто готовились к бою, и по мимолетным движениям вооруженных мечами эльдаров он знал, что смысл разговора ясен и им.

Но Фулгрим, ничем не проявляя гнева, опять рассмеялся на высказывание Эльдрада, словно наслаждаясь словесным поединком.

— А мы стоим друг друга, не так ли? Дразнимся и ходим вокруг да около главного вопроса.

— И каков же главный вопрос? — спросил Эльдрад.

— Зачем мы вообще затеяли разговор. Ты утверждаешь, что миры этого региона принадлежат вам, но ваш народ их не заселяет. Почему? Ваша раса постепенно исчезает, и все же вы предпочитаете прозябать на борту корабля, когда вашего прихода ждут райские места. Ты хочешь не только выдворить нас за пределы своей территории, так что давай говорить откровенно, Эльдрад Ультран из мира-корабля Ультве. Почему мы сидим друг напротив друга?

— Хорошо, Фулгрим, примарх Детей Императора, но должен тебя предупредить: ты предпочел бы не знать истинной причины нашей встречи, о которой я собираюсь рассказать.

— В самом деле?

Эльдрад печально покачал головой:

— Мое известие приведет тебя в ярость.

— Тебе и это известно? — спросил Фулгрим. — А я решил, что ты не колдун.

— Чтобы предвидеть твою ярость, вызванную моим предостережением, не нужен даже дар прорицателя.

— Тогда скажи, о чем ты предостерегаешь, и я обдумаю его со всей объективностью, — пообещал Фулгрим.

— Что ж, хорошо, — согласился Эльдрад. — В этот самый момент тот, кого ты называешь Воителем, лежит на смертном ложе, и за его душу сражаются недоступные твоему пониманию силы.

— Хорус? — воскликнул Фулгрим. — Он ранен?

— Он умирает, — кивнул Эльдрад.

— Как? Где? — потребовал Фулгрим.

— В мире под названием Давин, — сообщил Эльдрад. — Доверенный советник предал его, и теперь силы Хаоса нашептывают ему в уши ложь, прикрытую истиной. При помощи искаженных картин будущности они раздувают в нем тщеславие и честолюбие.

— Он выживет? — крикнул Фулгрим, и Соломон услышал в его голосе небывалую тоску.

— Выживет, но для Галактики было бы лучше, если бы он погиб, — сказал Эльдрад.

Фулгрим ударом кулака расколол стол пополам и стремительно вскочил на ноги. Бледное лицо загорелось яростью. Гвардейцы Феникса опустили алебарды, а эльдарские воины вздрогнули от неожиданного взрыва негодования.

— Ты осмеливаешься желать смерти моему лучшему другу?! — проревел Фулгрим. — Почему?

— Потому что он предаст вас всех и повернет свои армии против Императора! — сказал Эльдрад. — Одним ударом он повергнет Галактику в войну и страдания на долгие тысячи лет.

15 Червь в сердцевине яблока Война зовет Каэла Менша Кхайн

В первый момент Фулгриму показалось, что он ослышался. Не мог же этот чужак и в самом деле утверждать, что Хорус, самый преданный сын Императора, способен изменить своему отцу и бросить свои армии в гражданскую войну? Это заявление смехотворно; Император никогда не назначил бы его на пост Воителя, если бы не был абсолютно уверен в его преданности.

Он пристально всматривался в лицо Эльдрада Ультрана, ища малейшие признаки насмешки. Или это какая-то ужасная ошибка? Нет, подобное оскорбление не может остаться безнаказанным. Фулгрим все еще искал причину странного поведения чужака, а голос в его голове уже ревел от ярости:

Этот подонок-ксенос пытается посеять между вами семена раздора!